Панкрат

Оглавление

Его разбудил уже знакомый шуршащий звук. Скрипела, сдвигаясь в сторону по каменистому грунту, решетка. Минутой позже упала лестница.

— Вылезайте, — прозвучало сверху, в этот раз — на исковерканном русском. — Оба!

Суворин только приподнял голову, которую опустил было на сложенные руки, и глянул вверх. Череп же вскинулся, как ужаленный — видно, что-то почувствовал.

— Ты сказал им? — зашептал он, кутаясь в изодранный камуфляж и безуспешно пытаясь застегнуться — беспалой рукой он не мог себе никак помочь. — Ты рассказал им, где ноутбук?

Панкрат посмотрел на него с некоторой жалостью, сам удивляясь этому чувству. И, чтобы успокоить безумного — а капитан был безумен, и в этом уже сомневаться не приходилось, — молча кивнул.

Лицо Дыховицкого просветлело.

— Теперь нас отпустят… — забормотал он. — Теперь нас отпустят. Теперь нас…

— Шевелитесь, свиньи! — заорал голос сверху. — Хватит болтать, вылезайте.

Обрадованный ответом Суворина, Череп первым бросился к лестнице. Одной рукой уцепился за перекладину и начал спешно карабкаться, но где-то на полпути не удержал равновесия. Нелепо взмахнув беспалой рукой, он свалился вниз, на дно ямы, словно куль тряпья, и выругался. Панкрат, глядя на его мучения, поднялся, подошел к нему, наклонился над ним и, к собственному удивлению, подал ему руку.

От Черепа воняло. Запахи сплелись в целый букет: тошнотворное амбре немытого тела, вонь мочи и кала, что-то еще трудноопределимое, но от этого не менее мерзкое.

Дыховицкий вытаращил на него испуганные глаза. Губы капитана, искусанные и опухшие, искривились, будто он собирался вот-вот заплакать. Секундой позже он цепко ухватился за руку Суворина.

Панкрат помог ему встать и подняться по лестнице. Потом, правда, машинально вытер ладонь о штаны и выбрался из ямы за ним следом.

Их ожидал сам Рашид в сопровождении двух боевиков. Один — вчерашний бугай Русен — зыркнул на Суворина волком. Второй…

Панкрат невольно сморгнул и прищурился, не поверив своим глазам.

Второй оказался.., женщиной. Причем не кавказского, а скорее западнославянского типа. Рослая, но не широкая в кости, скорее стройная, чем массивная, светло-русые волосы, собранные в короткий хвостик, открывают высокий лоб. Плюс белая кожа, высокие скулы и голубые глаза. Резкий, пронзительный взгляд. Черты лица женщины наводили на мысль о ее прибалтийских корнях. Форма сидела идеально. Да и вообще, всем своим видом она напоминала женщину-инструктора из американских боевиков.

Он посмотрел женщине прямо в лицо. Их взгляды встретились, и она вдруг опустила глаза. Суворин заметил, что это не ускользнуло от внимания Рашида. Чеченец сильно нахмурился, но тут же сделал над собой усилие и посветлел лицом.

— Как спалось? — поинтересовался он у Суворина.

— Спасибо, хорошо, — вместо него быстро ответил Череп. — А я же говорил — это он спрятал ноутбук. Он отобрал его у меня. А вы мне не верили…

Рашид раздвинул губы в полупрезрительной усмешке.

— Успокойся, друг, — мягко произнес он. — Ты говорил правду, ты молодец.

Панкрат перехватил вдруг взгляд женщины, направленный на Дыховицкого, он был полон омерзения и ненависти. Такой жгучей ненависти, что просто перехватывало дух.

Что же такого сделал тебе Череп, красавица?

— Но, понимаешь ли, дружище, — продолжал между тем полевой командир, касаясь бороды правой рукой, — твой товарищ не желает рассказывать нам о том, где он скрыл эту маленькую штуку. Он упрямится, понимаешь?

Череп быстро-быстро закивал головой, подтверждая то, что все понимает прекрасно. Более того, он тут же здоровой рукой схватил Суворина за локоть и, привстав на цыпочки, горячо зашептал ему в самое ухо, касаясь мочки холодными, мокрыми губами (ощущение было такое, что в ухо дышит собака):

— Ты не должен так поступать. Ты обманул меня. Расскажи им все, иначе они нас не освободят…

Панкрат, не выдержав, оттолкнул от себя бедного идиота.

— Прекратите эту комедию, — обратился он к Усманову. — Делайте то, что хотели, но хоть не издевайтесь над ним. Бедняга сошел с ума от пыток…

Рашид даже не посмотрел на Суворина. Но зато глянула женщина — в ее глазах мелькнуло что-то вроде хорошо замаскированного интереса. А может быть, и нет…

— Видишь ли, — медленно начал Усманов, обращаясь к Черепу, — мы решили, что ты нам поможешь-Поможешь убедить твоего товарища в том, что ему следует рассказать нам все, ничего не скрывая.

Лицо капитана на мгновение приобрело испуганное выражение.

— А что, если я не смогу? — тут же спросил он, и голос его предательски дрогнул.

Он очень хотел помочь, этот несчастный безумец. Он очень хотел жить.

— Сможешь, — почти весело ответил ему Рашид. — Сможешь, я уверен.

Дыховицкий обрадованно улыбнулся — точь-в-точь ребенок, которого похвалили взрослые.

— Дело в том, дружище, — принялся объяснять ему чеченец, — что тебе ничего не придется делать. Просто стоять, и все.

— Просто стоять? — эхом переспросил тот.

— Да, просто стоять, — подтвердил Рашид. — Вон там.

И он взмахом руки указал на стену ближайшего барака.

— Ну, что же ты? — его ледяной взгляд коснулся Черепа, и тот съежился. — Иди.

В этот момент капитан был похож на кролика, загипнотизированного удавом — он послушно двинулся в указанном направлении, с трудом переставляя ставшие деревянными ноги.

— Сволочь, — негромко произнес Суворин. — Скотина.

Рашид бросил на него равнодушный взгляд.

— Вы у меня в гостях, господин рядовой российской армии, — глаза неожиданно прищурились, превратившись в амбразуры, из которых в два ствола ударила ярость. — Не забывайте об этом.