Феникс в огне

Оглавление

111

ГЛАВА 63

Джош и Рейчел отправились в кафе, чтобы обсудить свои дальнейшие действия. Был уже четверг, два часа дня. Меньше чем через двадцать четыре часа Габриэлле придется общаться с человеком, который похитил ее ребенка.

Когда план был готов, Рейчел начала действовать. Она позвонила по сотовому телефону Гаррисону, а Джош вышел на улицу, чтобы поговорить с Габриэллой.

После первого же гудка та ответила сдавленным «алло». Похоже, она одновременно огорчилась и обрадовалась, услышав его голос.

Райдер вкратце рассказал ей о том, что произошло, и обрисовал свой замысел.

— Джош, ни в коем случае не делай этого. Я не могу взять на себя еще и эту ответственность.

Он отлично понимал, что Габриэлла говорит неискренне.

«Она должна была сказать эти слова, однако на самом деле для нее нет никого дороже дочери. Если с Куинн что-либо случится, то жизнь потеряет для нее смысл».

— Как только здесь все будет кончено, я приеду в Нью-Хейвен. И еще, Габриэлла…

— Да?

— Извини, что мне пришлось оставить тебя одну так надолго.

— Все в порядке. Я постоянно держу связь с Роллинзом. Мы работаем над переводом. Будь осторожен, Джош. — Ее голос дрогнул.

Райдер поморщился. Он захлопнул сотовый телефон, но продолжал слышать голос Габриэллы, мысленно видеть ее образ, блеск светло-карих, почти золотистых глаз, то, как она смахивала с лица свои непокорные соломенные волосы всякий раз, когда усердно о чем-то думала.

«Нужно ли мне было делиться с ней предположением о существовании второго набора камней? Стоило ли вселять в нее ложную надежду, поскольку на самом деле никаких камней может и не быть?»

Когда Джош возвратился к Рейчел, та все еще говорила по телефону.

Сам того не желая, он услышал конец напряженного разговора:

— Ничего не понимаю. Или он сделал предложение о покупке картины, или не сделал. — Пауза. — Что ж, в таком случае покажи ее моему клиенту. В худшем случае у тебя появится второй потенциальный покупатель. Ты сможешь использовать его как рычаг для давления на первого. — Еще одна пауза. — Хорошо, мы будем у тебя меньше чем через час.

Рейчел улыбнулась, однако ее улыбка была тронута горечью разочарования.

Швейцар жилого здания, расположенного на углу Парк-авеню и Семьдесят девятой улицы, попросил Джоша назвать себя, чтобы можно было предупредить жильца о его прибытии.

— Бартон Липпер.

Все было тщательно обдумано. У Рейчел действительно был клиент по имени Бартон Липпер, живущий в Мериленде. Этот нелюдимый отшельник каждые четыре-пять месяцев заказывал у нее ювелирные украшения. Интернет пестрел слухами о миллиардах Липпера, однако ни одной его фотографии в Сети не было.

Темные очки, которые Джош надел, несмотря на заходящее солнце, скрывали его глаза, и он был рад этому. По глазам можно определить, когда ты лжешь, — особенно если человек, с которым ты имеешь дело, сам лжец. Джош не знал наверняка, насколько искусным обманщиком является Гаррисон Шоулс. Через его руки нередко проходили картины с сомнительным прошлым, но это не давало оснований считать его преступником. В конце концов, на знаменитых аукционах «Сотби» и «Кристи» время от времени тоже продаются подозрительные произведения искусства. Полотно работы Караваджо или кого-то из его учеников никогда не похищалось. Родственникам Титуса Блэкуэлла оно досталось в наследство и передавалось из поколения в поколение, а полтора месяца назад наконец было впервые выставлено на продажу.

Вопрос заключался в том, разбирал ли кто-либо раму?

Джош разглядывал лампочки, последовательно загорающиеся в кабине лифта. Лифтер в белоснежных перчатках смотрел прямо перед собой. Райдеру казалось, что подъем продолжался бесконечно долго.

Наконец бронзовые двери открылись.

— Это мансардный этаж «А», сэр. Вам направо.

Дверь открыла молодая женщина, которая сказала, что ее зовут Терри. Джош представился ей как Бартон Липпер. Она проводила его в салон и сказала, что Рейчел Палмер еще не приехала, но сам Гаррисон будет здесь с минуты на минуту.

Окон в помещении с высокими потолками не было. На трех стенах висели полотна кисти мастеров восемнадцатого и девятнадцатого веков. Перед четвертой, голой, высился помост, застеленный ковром и похожий на небольшую сцену, на которой должно было начаться представление.

Терри спросила у Джоша, не желает ли он что-нибудь выпить. Тот попросил стакан минеральной воды, и она вышла. Прошло несколько минут. Джош и не думал рассматривать картины, окружающие его. Он не хотел отвлекаться. Ему было нужно полностью сосредоточиться.

Через несколько минут после того, как Терри принесла стакан воды, наконец появился Гаррисон Шоулс. Высокий, представительный, он был под стать привлекательной Рейчел.

— Добрый вечер, мистер Липпер, — Гаррисон протянул руку. — Рад с вами познакомиться.

Рукопожатие получилось кратким.

— Рейчел позвонила мне несколько минут назад. Она застряла в такси. Вечер, час пик… Хотя в Нью-Йорке час пик теперь круглые сутки. Вы предпочитаете дождаться Рейчел или осмотреть картину прямо сейчас, без нее?

— Я хотел бы осмотреть картину. У меня очень жесткий график.

Гаррисон исчез и тотчас же вернуться с полотном в раме, которое он игриво держал тыльной стороной к Джорджу, чтобы тот не мог видеть картину. Хозяин картины поставил ее на верхнюю ступень помоста, застеленного ковром, поправил, загораживая собой, а затем отступил вбок.

Рейчел была права. Это был не просто шедевр, а нечто неописуемое. Сияющее, всепоглощающее воссоздание действительности, настолько живое и бесконечно мощное, что за считаные мгновения Джош начисто забыл о том, что перед ним плоский холст, покрытый смесью масла и красящих пигментов. Это был обособленный мир. Невозможно было поверить, что он создан кистью и красками, что это не живой, дышащий человек, почему-то застывший прямо посреди движения.