О мертвых — ни слова

Оглавление

Теперь был мой выход. Я покинула теплый салон и спортивной трусцой побежала по дорожке. «Живот» вел себя вполне прилично, но на всякий случай я придерживала его ладонями. Думаю, так моя беременность выглядела убедительнее. Пробегая мимо площадки, я увидела широкие белые спины врача и санитаров и сгорбленную черную спину старика, семенившего рядом с носилками. Вся группа уже поднялась по ступенькам, и, к моему величайшему облегчению, задние дверцы машины остались открытыми. Я пробежала еще с десяток метров, совершила плавный разворот и потрусила назад. В момент моего появления на площадке немолодая особа в белом как раз запирала за вошедшими стеклянную дверь.

Чтобы отвлечь внимание водителя от зеркала, я остановилась справа от «скорой» и под громкий счет «раз, два, три, четыре» побежала на месте, высоко вскидывая колени. Результат меня весьма порадовал. У шофера из рук выпал журнал, а изо рта — сигарета. И его можно понять: субтильная полуголая особа, ожесточенно пинающая собственный шарообразный живот на холодном ноябрьском ветру, — то еще зрелище.

— Раз, два, три, четыре, — выкрикивала я дрожащим голосом, все быстрее и быстрее двигая ногами. Если бы не чертов шарик, который приходилось придерживать ладонями, возможно, мне и удалось бы разогреться, а так с каждым порывом сырого ветра меня пробирало до костей.

В кустах показалась Лешина спина. Водитель «скорой» продолжал таращиться на меня безумными глазами. Возможно, его и хватило бы на три минуты, если бы не выроненная сигарета. Но он вдруг задергался, как паяц на веревочке, и, выплюнув матерное ругательство, взмахнул рукой и затопал ногами. Леша и Марк с телом Мефодия посередине уже одолели половину пути до машины. Пора было придумать новый фокус, ибо шофер в любой миг мог закончить свой танец с сигаретой и — не дай бог — глянуть в зеркало.

С громким воплем «Кия!» я выбросила ногу вперед и, демонстрируя великолепную растяжку и координацию движений, остановила ступню в сантиметре от правого окна «скорой». Мужик отреагировал вполне предсказуемо — перегнулся через пассажирское сиденье, открыл правую дверцу и поинтересовался:

— Ты из какого отделения сбежала, подруга?

— Из онкологицеского, — пропищала я в ответ с китайским акцентом. Конечно, разрез глаз у меня был недостаточно китайским, но фигура соответствовала, к тому же я щурилась. — Или не заметно? — И выпятила вперед шарик.

То ли шофер не любил черного юмора, то ли с юмором у него вообще было туго, но он покосился на мой «живот» без улыбки.

— А мальцу твоему такие коленца не повредят?

— Не-е. А если сто, длугого лозу.

Мужик неуверенно хохотнул:

— Да ты шутница!

Я уже не видела Лешу с Марком — их закрывал корпус машины. Теперь или пан, или пропал. Я отклонилась назад, сделала мостик, потом оттолкнулась ногами от асфальта и… шлепнулась на шарик. Шум моего падения потряс шофера. Подняв голову, я увидела его побелевшее перепуганное лицо. В следующую секунду он бросился мне на помощь. Но я оказалась проворнее. Извернувшись таким образом, чтобы он не заметил исчезновение живота, я вскочила на ноги и задала такого стрекача, что сама удивилась.

— Эй! Стой, оглашенная! Что ты делаешь, дура несчастная?!

Тяжелый топот у меня за спиной отдалялся. Я летела вперед, не оглядываясь. К несчастью, совсем не в ту сторону, где стоял «Запорожец». Но мужик выдохся быстро. Сыпанув мне вслед отборной матерщиной, он, видимо, сообразил, что если я и нуждаюсь в медицинской помощи, то оказать ее мне не в его силах. Во всяком случае, преследование он прекратил.

Я повернула голову и, увидев удаляющуюся спину шофера, остановилась. Хватило ли моим друзьям времени устроить Мефодия в машине и скрыться? Или мне стоило подпустить добросердечного водителя поближе к себе, чтобы погоня тянулась дольше? Нет, затягивать это удовольствие опасно: ведь санитары в любую минуту могут вернуться и обнаружить тело. Поднимется переполох, и нам не дадут незаметно выбраться из больницы.

От этой мысли я затряслась еще сильнее и рванула назад, к своей машине. Если шофер «скорой» и заметил, как я мелькнула между кустами, то никак этого не показал. У «Запорожца» топтались взбудораженные Леша и Марк. Увидев меня, Марк грозно нахмурился, но, не дав ему открыть рот, я с криком: «В машину, быстрее!» — прыгнула в кабину. Они едва-едва успели сделать то же самое, как я прямо с открытой дверцей рванула с места.

— Ты куда? — испуганно крикнул Леша. — Нам же в другую сторону!

— Объедем корпус сзади. Сразу к воротам нельзя — закрыты. А эти, из «скорой», сейчас поднимут шум и начнут обшаривать окрестности в поисках хозяев трупа.

Я доехала до угла, откуда был виден кусочек ворот, и остановилась, не выключая зажигания. Напряжение в салоне достигло такой степени, что, казалось, «Запорожец» вот-вот взорвется. Я взмокла, хотя еще минуту назад стучала зубами. Марк нервно похлопывал себя ладонью по колену, Леша хрустел суставами пальцев. Продлись ожидание еще немного, мы, несомненно, всем скопом угодили бы в психушку, но, видно, судьба решила, что на сегодня с нас достаточно, — к больнице подъехала очередная «скорая помощь». Едва она проскочила ворота, я нажала на газ. Мы с ревом пронеслись мимо привратницкой будочки и вырвались на оперативный простор набережной.

Я еще успела заметить, как сторож выбежал за ворота и, энергично потрясая нам вслед кулаками, исполнил зажигательную джигу.

Глава 3

Несправедливость Марка не знает границ. Как, по-вашему, он оценил мои мужество и находчивость, позволившие нам исполнить задуманное и благополучно скрыться? Прижал меня к груди и оросил слезами благодарности? Ничего подобного. Когда я отъехала от больницы на безопасное расстояние и попросила их с Лешей очистить номера от грязи, Марк окинул брезгливым взглядом мою маечку, руки, пострадавшие в результате падения, и буркнул: