Испытай себя

Оглавление

О родителях Анжелы Брикел, как и в случае с Олимпией, говорилось, что они «обезумели от горя».

Глава 6

Ежедневные газеты за следующую неделю продолжали сообщать об исчезновении Анжелы Брикел, упоминалось также о смерти Олимпии в Шеллертоне двумя месяцами раньше, однако никаких конкретных выводов не делалось.

Я узнал, что Анжела проживала в общежитии при конюшенном дворе вместе с пятью другими девушками, которые охарактеризовали ее как «человека настроения». С нечеткой газетной фотографии на меня смотрело личико ребенка, а не женщины, и я подумал, что призыв «Найдите эту девушку» вряд ли осуществится, если пытаться опознать ее по этому снимку.

Сообщений о том, что девушка нашлась, не было, и примерно через неделю упоминания об ее исчезновении прекратились.

Июльских вырезок я не обнаружил: видимо, сезон скачек закончился и конноспортивное братство ушло на каникулы. Августовские же вырезки были напичканы отчетами об открытии очередного сезона в Девоне. «Викерс продолжает побеждать» — это было основной темой.

Кроме того, я узнал, что Нолан выиграл скачки на одной из лошадей Фионы: "... известный жокей-любитель выпущен с отсрочкой исполнения приговора по обвинению в нападении, приведшем к смерти... "

В начале сентября имя Нолана вновь привлекло внимание прессы: на этот раз он давал показания в жокей-клубе, защищая Тремьена, которого подозревали в том, что он дал одной из лошадей допинг.

Я не поверил своим глазам. Даже при таком коротком знакомстве у меня сложилось мнение, что Тремьен менее всего похож на человека, способного поставить под угрозу весь свой жизненный уклад ради такой тривиальности. Однако в газетах было четко сказано, что анализ, взятый у одной из его лошадей, дал положительный результат на запрещенные стимуляторы — теобромин и кофеин.

Лошадь эта выиграла в скачках любителей еще в мае. Она принадлежала Фионе, скакал на ней Нолан, который и заявил, что не представляет, каким образом был введен стимулятор. В тот день он лично наблюдал за лошадьми, поскольку Тремьен был занят и отсутствовал. Тремьен отправил животное на ипподром в фургоне вместе с главным сопровождающим конюхом и шофером. Ни Тремьен, ни главный сопровождающий конюх ничего не знали о введенном наркотике. Миссис Фиона Гудхэвен тоже не смогла дать каких-либо объяснений, хотя и присутствовала на скачках вместе со своим мужем.

Вечером жокей-клуб вынес вердикт о том, что на данный момент не представляется возможным установить, кто и каким образом дал лошади допинг, и что вопрос о заслушивании ухаживающего за этой лошадью конюха Анжелы Брикел откладывается в связи с ее исчезновением.

Анжела Брикел. Боже ты мой, подумал я, вот так печальное совпадение.

С Тремьена, тем не менее, обвинение снято не было, и он был оштрафован на 1500 фунтов. Выкрутили ему все же руки!

Перед тем как покинуть зал, где проходило слушание по этому делу, он пожал плечами и пробурчал: «Такое иногда случается».

Стимулятор теобромин вместе с кофеином, писал репортер, очень часто содержится в шоколаде.

Заметки, относящиеся к зиме прошлого года, не содержали каких-либо сенсационных сообщений, хотя и изобиловали информацией о целом ряде выдающихся побед Тремьена. «Лошади в прекрасной форме», «Викерс, поднажми», «Победное шествие» — такими и подобными заголовками пестрели газеты.

Я покончил с этим годом и задумался, просто сидел и думал; неожиданно в комнате возник Тремьен, в пальто, источающем холод горного пастбища.

Как ваши успехи? — поинтересовался он.

— Я прочитал сообщения за прошлый год. О всех ваших успехах, — показал я на коробку с вырезками.

Тремьен просиял.

— Приходится постоянно быть начеку. Ошибок допускать нельзя. Просто удивительно. Иногда все идет нормально. В иной же год лошадей поражает какой-нибудь вирус, они теряют спортивную форму, умирают владельцы — жутко паршивые времена. Все, как в игре: везет — не везет.

— Анжела Брикел в конечном счете объявилась? — спросил я.

— Кто? А, она. Нет. Глупенькая сучонка. Одному богу известно, куда она смоталась. Самый последний профан в конноспортивном мире знает, что лошадям, заявленным к участию в скачках, нельзя давать шоколад. Жаль, конечно. Лошади его любят. Каждому также известно: плитка «Марса» никогда не стимулирует лошадь так, что она выиграет скачки. Однако, что бы мы ни говорили, по правилам шоколад считается допингом. Не повезло мне с тем делом.

— Не убеги она, были бы у нее неприятности? Тремьен усмехнулся.

— От меня, несомненно. Я бы уволил ее, но она исчезла до того, как я узнал, что анализ дал положительный результат. Обычная практика — большинство лошадей, выигравших скачки, обследуют на допинг.

Он замолчал, уселся в кресло с противоположной от меня стороны стола и начал в задумчивости рассматривать кипу вырезок.

— Знаете, любой на моем конюшенном дворе мог бы это сделать. Или сам Нолан, хотя за каким лешим ему это надо было делать? В любом случае, — он пожал плечами, — это часто случается. Методика проведения анализов в настоящее время очень хорошо разработана. Слава богу, сейчас после получения положительного результата уже автоматически не ставится вопрос о дисквалификации тренера, ведь наличие стимулятора можно объяснить чистой случайностью. Но риск всегда присутствует. Это дамоклов меч для каждого тренера. Риск халатности. Риск прямой диверсии. Приходится принимать всевозможные меры предосторожности и уповать на Бога.

— Если хотите, я включу эти ваши рассуждения в книгу.

Он оценивающе взглянул на меня.