Посмертное слово

Оглавление

— Можешь еще раз расспросить Джанин, — предложила Мередит.

— Ну уж нет, только не я! Я здесь совершенно ни при чем!

— Вы еще кое о чем забываете, — встряла в разговор Уинн. — А именно — о пони!

— Господи, опять несчастное животное!

— Да, история очень печальная. Алан, пони кто-то отравил. Пожалуйста, поговорите с Рори Армитиджем! Кто-то здесь ненавидел Оливию и желал ей зла!

Они могли пререкаться бесконечно, но Мередит, оглянувшись в сторону входной двери, вдруг спросила:

— Это еще кто?

Человек, вошедший в «Королевскую голову», занял собой весь квадратный дверной проем. Он и сам был какой-то квадратный, хотя среднего роста, но с крайне мощными плечами, обтянутыми грязноватой фуфайкой. Кроме фуфайки, на незнакомце были такие же грязные вельветовые брюки и крепкие рабочие ботинки. Из выреза фуфайки торчала густая поросль волос. Настоящий Кинг-Конг, только в одежде, подумала Мередит. Однако голова у него оказалась совершенно лысой: на круглом загорелом черепе не росло ни единого волоска. Черты обветренного смуглого лица были какие-то приплюснутые. Губы расползлись в улыбке. Присмотревшись, Мередит решила, что приветливость тут ни при чем. Незнакомец, видимо, все время улыбается — непроизвольно. У него как будто судорогой свело мышцы. Вот страшилище! Если встретить такого на темной улице, можно и испугаться!

Незнакомец оглядел зал со своей бессмысленной улыбкой и поздоровался со всеми, хрипло прокаркав:

— Добрый вечер!

Завсегдатаи, не отрываясь от своих кружек, хором ответили вновь пришедшему. А тот подошел к барной стойке. Мервин, медленно вытиравший натекшую на стойку лужицу пива, тоже поздоровался с ним:

— Ну, здорово, Эрни. Тебе как обычно?

— Это Эрни Берри, — сказала Уинн, понизив голос. — Наш разнорабочий. Не красавец, конечно, но полезный человек. Настоящий мастер на все руки. За деньги Эрни сделает все что угодно. Для него нет ни слишком грязной, ни слишком неудобной или неприятной работы. Его позвали, когда пришлось хоронить пони Оливии. Конечно, один бы он не справился.

— Отец Кевина? — уточнила Мередит.

Уинн поморщилась:

— Ну да, кое-кто так считает. Эрни никогда не был женат; в течение жизни с ним жили несколько женщин. Он зовет их своими подружками. Правда, в последнее время в его доме женщин не видно. Одна из подружек сбежала, а ребенка оставила. Не знаю, в самом ли деле Кевин — сын Эрни или его мать поселилась у Эрни уже с младенцем. Но Кевин живет вместе с Эрни и работает на него. Эрни трудится добросовестно. Не халтурит, не спешит. Но у него, так сказать, низкий потолок. Лучше всего ему удается то, что можно сделать голыми руками и без проводов. Я бы не подпустила его ни к одному электроприбору.

— Бухгалтерские книги он наверняка не ведет, — сказал Маркби. — Нет-нет, Уинн, я не собираюсь копаться в источниках его доходов! Я же не налоговый инспектор. Просто за долгую жизнь я повстречал немало таких вот на все руки мастеров вроде мистера Берри; все они неизменно требуют оплату наличными.

— Да, Эрни такой, — согласилась Уинн. — Наверное, это потому, что он неграмотный. Даже расписываться не умеет.

— Хотите сказать, он не сумеет подписать чек? — Маркби было не так-то легко запутать. — Неграмотность удобна еще в одном отношении: он всегда может присягнуть, что знать не знает никаких законов, потому что не может их прочесть.

Мередит удивилась;

— Должно быть, время от времени ему все же приходится заполнять разные анкеты… Как ему это удается?

— Кевин помогает, — пояснила Уинн. — Кевин несколько лет проучился в деревенской школе и умеет читать и писать. Парень, конечно, не слишком башковитый, но все понимает, если ему растолковать простыми словами. По-моему, раньше, когда Эрни Берри в чем-то не мог разобраться, ему помогала Оливия. Читала ему официальные письма, например. Видите ли, Эрни не хочет, чтобы местные были в курсе его личных дел, но Оливию он местной не считал и знал, что сплетничать она не станет. Она ведь была настоящей леди и, какой бы его секрет ни узнала, наверняка держала язык за зубами!

— И она упомянула их в завещании? — тихо спросила Мередит.

— Что-что? Ах да — оставила им обоим по паре сотен, — отмахнулась Уинн. — Так что в конечном счете ее завещание оказалось выгодно Мервину Полларду!

— Она была очень слаба и жила одна в большом доме, — заметила Мередит.

Вернувшись наконец к себе и оставшись одни, они сидели у камина, ужинали омлетом и пили вино. Омлеты жарил Алан. Мередит терпеть не могла готовить, а когда ей все же приходилось, считала готовку своим проклятием. Стоило ей положить что-нибудь на сковороду, как еда немедленно прилипала. Алана тоже вряд ли взяли бы на должность шеф-повара в модном ресторане. Впрочем, можно ведь посоветоваться с зятем — специалистом в области кулинарии. Омлет удался на славу, и Мередит не поскупилась на похвалы.

Маркби скромно улыбнулся и ответил на ее предыдущее замечание:

— Да, Оливия была слаба, как всякий одинокий пожилой человек. Возможно, в твоих предположениях насчет завещания что-то есть, но мы уже никак и ничего не сумеем доказать. Мне приходилось заниматься множеством подобных дел. Глаз цепляется за мелкие противоречия, неточности, свидетели путаются в показаниях, рядом с покойными были люди, мягко говоря, не слишком разборчивые в средствах и так далее… Этого недостаточно. Взять, к примеру, Берри. По словам Уинн, он хороший рабочий. Судя по всему, он исправно помогал Оливии и относился к ней с почтением. Может, чуточку побаивался? Носил ей читать официальные письма, если Кевин не мог в них разобраться. По-своему он вполне нормален. Естественно, я бы не стал ему доверять. Таких, как он, я немало повидал на своем веку. У них вечно просрочены акцизные диски на машину, они держат в доме оружие без специальной лицензии — и если уж на то пошло, то и телевидение себе подключают незаконно. Они не преступники. Просто не утруждают себя соблюдением законов. Согласен, будь у меня пожилая родственница, мне неприятно было бы знать, что она зависит от типа вроде Эрни. Но в данном случае у нас нет никаких оснований подозревать, будто он обманывал Оливию или каким-то образом использовал ее.