В память о Саре

Оглавление

— Что случилось?

— Я разговаривала с частным детективом, который иногда выполняет наши деликатные поручения, и мне удалось заполучить копию лабораторного отчета об исследовании куртки твоей дочери. Я понимаю, что звоню в самый последний момент, но не мог бы ты в течение часа подъехать в город?

— Уже еду.

ГЛАВА 22

Сэм не преувеличивала продолжительность своей рабочей недели. День близился к завершению, а адвокатская контора по-прежнему напоминала пчелиный улей. Людей, правда, было уже не так много, как давеча, и они не носились по коридорам с таким видом, словно от них зависели судьбы мира, тем не менее в их походке по-прежнему ощущалась энергичность заводных игрушек. Стол Сэм пребывал в том же беспорядке, как и вчера, а корзина для мусора ломилась от картонных упаковок из-под еды навынос. Майк подивился про себя, уж не ночует ли она тут.

Во главе стола для совещаний Сэм сидела приятная на вид женщина с короткими взъерошенными светлыми волосами в серой спортивной куртке на молнии. Вставая, она выдула розовый пузырь жвачки, который лопнул с громким треском.

Сэм сказала:

— Майк, это Нэнси Чайлдз.

— Привет-как-поживаете, — произнесла Нэнси. Слова слились в одно.

Пожалуй, она употребляет такие словечки, как «чертовски круто» и «прикольный», решил Майк, обмениваясь с ней рукопожатием. Для секретарши рука у нее оказалась на удивление крепкой.

— Частный детектив скоро будет? — поинтересовался он у Сэм.

Нэнси ответила:

— Он уже перед вами, босс.

Когда Сэм произнесла словосочетание «частный детектив», перед его мысленным взором возник образ мужчины лет этак под шестьдесят, бывшего копа или агента ФБР, с начесом редких волос на лысине и в костюме от «Сиэрса». Может быть, кого-нибудь вроде Роберта Уриха из сериала «Спенсер», но уж никак не жующей жвачку выпускницы Школы секретарей из Ревира средних лет.

— Хотите, угадаю, о чем вы подумали? — улыбнувшись, сказала Нэнси. — Вы решили, что я секретарша.

— Прошу прощения. Наверное, я просто не знал, чего ожидать.

— Не расстраивайтесь. Такое случается постоянно. Мы с Сэм уже привыкли к этому, вот только Сэм достается меньше, поскольку разговаривает она и одевается лучше, чем я. Ты права, мне нужно перестать жевать резинку и начать носить большой револьвер на боку.

Перед тем как сесть, Нэнси метнула на Сэм выразительный взгляд, говоривший: «Все мужики такие идиоты». Сэм устроилась у противоположного конца стола, а Майк выбрал кресло рядом с Нэнси. Верхний свет в кабинете был приглушен, и из динамиков стереосистемы на книжной полке лилась негромкая музыка.

— Сэм говорила, что вам удалось достать копию отчета криминалистической лаборатории штата… — начал Майк.

— Достала. Для этого мне пришлось попросить кое-кого из своих должников об ответной услуге. Большой услуге.

— Вы не представляете, как я вам благодарен.

— Об одолжениях я заговорила только потому, — сказала Нэнси, — чтобы вы поняли, что не должны разглашать полученные сведения ни в коем случае.

— Я понимаю.

— В самом деле?

— В самом деле что?

— В самом деле понимаете? О вас говорят, что вы — горячая голова. Из своего опыта общения с горячими головами я могу заключить, что они не только не способны контролировать свои порывы, но и после общения с ними всегда оказываешься в заднице.

Майк замер, пытаясь абстрагироваться от ее слов. Краешком глаза он заметил, как Сэм пошевелилась в своем кресле.

Нэнси продолжала:

— Прошу прощения за прямоту, но я не привыкла вести светские беседы и не умею льстить. Многим мужчинам это не нравится, и это объясняет, почему я до сих пор одна. Это еще одна общая черта у нас с Сэм, помимо того, что мы обе очень красивы. — Нэнси улыбалась, но она не шутила.

— Есть какая-то особая причина, по которой вы капаете мне на мозги?

— Когда кое-кто помог вам в последний раз, вы повернулись к нему спиной и использовали Джоуну в качестве боксерской груши. Прошу прощения, но известность подобного рода меня не прельщает.

Она явно издевалась и намеренно выводила его из себя. Пожалуй, она могла бы добиться своего, если бы не благодатное общение с королевой унижения мужчин — доктором Ти. Так что грязные приемчики Нэнси были ничуть не хуже тех, к которым прибегали доктор Ти, Теста и Меррик. Нэнси своей нарочитой брутальной честностью и покровительственным похлопыванием по плечу, стремящаяся показать, что она ничем не хуже любого мужчины, явно добивалась того, чтобы он вспылил, и тогда она могла бы преспокойно забрать все свои бумаги и удалиться с гордо поднятой головой. Типа, извини, Сэм, но я не имею дела с горячими головами и алкоголиками.

— Сегодня утром я столкнулся с Фрэнсисом Джоуной, — сообщил Майк.

Нэнси меланхолично жевала свою жевательную резинку. Она или ожидала продолжения, или ей было все равно — Майк не взялся бы судить об этом.

— Моя собака сбила его с ног, и он приземлился на задницу. Вот вам истинный крест, я говорю правду, — продолжал Майк. — Джоуна лежал на снегу и задыхался, причем по-настоящему. Он выронил свой ингалятор, а тот нужен ему, чтобы дышать. Ингалятор лежал у меня под ногами. Я поднял его, и тут мне в голову пришла идея обменять ингалятор на информацию о дочери. Он расскажет мне все, что знает о Саре, а я в ответ верну ему ингалятор, и он сможет дышать. А теперь скажите мне, Нэнси, как бы вы поступили в подобной ситуации?

— Не знаю.

— А если подумать? — упорствовал Майк. — С удовольствием выслушаю ваше просвещенное мнение.