Огненные сердца

Оглавление

— Я не знаю, чего вы хотите от меня, Ченс Кайлин, не знаю, зачем вы пригласили меня поужинать. Странно, почему вы не отправились сюда с кем-нибудь из мужчин? Уверена, вы отлично проведете время, а теперь прошу меня простить…

Дженна бросила салфетку на стол и отодвинула стул. Еле сдерживая слезы, она подобрала юбки и почти выбежала из зала.

Ченс выругался и бросился за ней. Будь проклята эта женщина! Рядом с ней он постоянно испытывал боль. Еще ни одной женщине не удавалось держать его в таком возбуждении, и Ченс понятия не имел, что теперь делать.

Дженна уже достигла верха лестницы, когда Ченс появился внизу, перепрыгивая через три ступеньки. Дженна бросилась бежать по коридору, но Ченс нагнал ее в тот момент, когда она дрожащими руками пыталась вставить ключ в замок. Увидев Ченса, она попыталась захлопнуть за собой дверь, но Ченс просунул между дверью и косяком ногу и легко открыл дверь, надавив на нее ладонью.

Он остановился на пороге, глядя, как зло и торопливо Дженна вытирает слезы. Ченс тяжело дышал — но не от усталости, а от раздражения. Он провел ладонью по волосам, не зная, что делать, и в этот миг помня только о собственных желаниях.

— Черт побери, Дженна, что стряслось? Я хотел всего лишь поужинать вместе с вами, отпраздновать завершение строительства моста. Как положено партнерам и друзьям.

— Друзьям! Что за нелепость! Почему бы вам не оставить меня в покое? — Дженна попыталась закрыть дверь, но Ченс решительно шагнул в комнату.

Неизвестно почему, но он не мог уйти. Казалось, его ноги приросли к полу, а в глазах появился блеск, едва Дженна направилась к нему. Она была королевой своего рода, наследницей одного из самых огромных состояний страны, но никогда не относилась к нему с пренебрежением. Ченс почти хотел этого — так ему было бы гораздо легче общаться с Дженной. Несколько недель он пытался найти в ней какой-нибудь совершенно неприемлемый недостаток, но безуспешно. Он ничего не обнаружил.

— Сегодня я не хочу никуда уходить, Дженна. — Эти слова удивили самого Ченса, но он продолжал говорить, словно слова срывались с его языка неудержимым потоком. — Уже два месяца я хочу только одного — оставаться в твоей палатке каждую ночь.

Ченс тонул в бездонных глубинах ее глаз, которые потемнели от гнева и теперь стали почти такими же синими, как ее платье. Движимый безудержным желанием, он заключил ее в объятия. У Ченса мелькнула мысль, что кто-нибудь может увидеть их в открытую дверь из коридора, но едва его губы коснулись губ Дженны, как весь реальный мир показался слишком непрочным, чтобы соперничать с силой желания, от которого горело все его тело. Казалось, какой-то демон манит его по великолепному, но опасному пути любви к Дженне.

Ченс слегка отстранился, переводя дыхание и прижимаясь щекой к ее голове.

— Дженна, я хочу тебя. Без тебя мне хуже, чем в адском пламени. Я…

Ее поцелуй помешал Ченсу продолжить. Он прижался к ней ближе, и это усилило желание.

Ченс не понимал, как это случилось, но в следующий момент он закрыл дверь и запер ее. Не медля ни секунды, он обнял Дженну, донес ее до кровати, осторожно уложил и удержал в плену весом своего тела.

Казалось, ему снится чудесный сон — такой, какие преследовали Ченса уже несколько недель. Может, ему показалось, но в глубинах глаз Дженны вспыхнул огонь, словно она с нетерпением ждала его любви.

Неожиданно он опомнился.

— Я должен уйти, Дженна. Заставь меня уйти! Я ничего не могу предложить тебе, даже уверенности в завтрашнем дне. Ты сама это понимаешь. Нельзя допустить, чтобы все повторилось.

Дженна нежно притянула к себе его голову и молча поцеловала в губы, не желая слушать. Она не хотела вспоминать, что ждет ее на рассвете.

— Завтра все пойдет, как прежде, Ченс, а эта ночь принадлежит нам.

Она осторожно провела пальцем по его щеке, и ее нежность вместе с выражением ее глаз переполнили чашу терпения Ченса. С хриплым стоном он впился в ее губы. Он желал ее всю, сразу — настолько сильной была страсть, — но вовремя вспомнил об ее желаниях.

Ченс провел ладонью по ее груди, защищенной множеством слоев ткани и кружев. Бесконечные ярды ее юбок, раскинувшихся по постели, мешали ему скользнуть между ее ногами, препятствовали близости, которой он вожделел так сильно, как умирающий от жажды вожделеет воды.

Покрывая поцелуями ее лицо и шею, Ченс яростно боролся с крохотными пуговками спереди на ее платье, пока наконец препятствием на его пути не остался один корсет. Последовала очередь еще одних застежек и шнурков. Наконец полная, округлая грудь Дженны оказалась освобожденной от корсета и легла в его ладони, соблазняя попробовать ее вкус.

Но прежде требовалось покончить с одеждой.

Тяжело дыша, Ченс сел и помог сесть Дженне. Нетерпеливое рычание вырвалось у него из горла вместе со словами:

— Твою одежду шил явно не мужчина или мужчина, лишенный здравого смысла.

Смех Дженны успокоил и утешил его. Ченс спустил ткань платья с ее плеч, касаясь губами обнаженного тела, снял рукава, и платье повисло складками вокруг ее талии. Он целовал ее шею и золотистые пряди, свободные от шпилек, разметавшиеся по бархатистой коже плеч.

Продолжать ему мешал теперь только корсет.

— Сними эту чертову штуку, — прошептал Ченс Дженне, проводя пальцами по твердым пластинкам корсета. — Я хочу видеть тебя.

Вскоре предметы туалета Дженны в беспорядке попадали на пол рядом с одеждой Ченса, а сами Дженна и Ченс оказались на подушках. Теперь он мог ощутить в ладонях сливочно-белые холмы ее грудей, целовать соски, приводя в возбуждение Дженну и себя.