Огненные сердца

Оглавление

Но уязвленная гордость преодолела сочувствие.

— Обидно, когда тебе не верят, да? Я не стану умолять тебя стать моей женой, Дженна, не буду добиваться твоей любви. У тебя нет выхода, кроме как поверить мне. И если ты этого не можешь, значит, между нами ничего не было. А теперь, если позволишь, мне пора — у меня еще осталась дорога.

ГЛАВА 13

В последующие дни жара заставила строителей почти полностью прекратить работу на дороге. На деревьях сохли листья, трава осталась зеленой только на дне каньонов, куда не проникали солнечные лучи. Река обмелела, а многие ручьи пересохли еще в июле. Дождь в такую пору не смог бы оживить листву, но если бы он был достаточно сильным и продолжительным, он помог бы затушить лесные пожары.

Когда по озеру привезли локомотив и поставили на рельсы, Ченс впервые увидел Дженну после их ссоры. Она приехала вместе с Соломоном в блестящем удобном экипаже — легкий, устойчивый, он был куплен специально для Дженны. Издалека она выглядела так, словно полностью оправилась после выкидыша.

На Дженну была возложена почетная обязанность окрестить новый паровоз. Стоя среди толпы, Ченс наблюдал, как она искренне радуется этому, ее глаза блестят. Толпа разразилась радостными криками, когда огромная машина поползла по недавно проложенным рельсам, волоча за собой пассажирские вагоны.

Ченс испытывал смешанные чувства: ему и хотелось, и не хотелось подойти к Дженне. В конце концов он незаметно ушел с праздника и отправился прочь по тропе на Муллан.

По мере того как ложились вперед рельсы, локомотив перевозил по ним материалы и инструменты, таким образом облегчая труд рабочих. Журналисты ежедневно следили за тем, как идет строительство, особенно перед самым завершением, когда всеми овладело лихорадочное возбуждение. Жители Силвер-Бенд с нетерпением ждали возможности повеселиться на празднике в честь завершения дороги. В город прибывало немало гостей, не желающих упустить такой случай. Близ Силвер-Бенд пассажиры поезда пересаживались в фургоны, чтобы преодолеть оставшееся до города расстояние — там, где еще не были проложены рельсы.

Накануне праздника Ченс распорядился, чтобы работа начиналась в шесть утра.

— Дерфи не теряет ни единой минуты, — говорил он. — И если сейчас он идет почти вровень с нами, то в Силвер-Бенд мы можем прийти вторыми. Так что не будем упускать времени.

Ченс побывал в городе, пытаясь выяснить, что случилось с Джетро Ритчи. В последний месяц он не только не отчитался о своей работе, но и не показывался в Кердалене. Ченс уже опасался, что Ритчи что-нибудь узнал, но попался в ловушку и его убили. Ченсу не было дела до того, как относятся к Генри Соломон и Дженна — он уже давно держал Патерсона под подозрением и теперь хотел только доказать его вину.

В гостинице «Силвер-Бенд» Ченс поспешил на второй этаж, шагая через две ступеньки. Пройдя по устланному ковром коридору, он остановился у двери комнаты Дженны. Он уже сотню раз собирался поговорить с ней, и каждый раз его что-то удерживало. Завтра ожидались танцы, и Ченсу хотелось пригласить Дженну. Может быть, оказавшись вместе, они смогут выяснить недоразумение. Ченс уже о многом жалел и считал, что Дженна тоже ждет удобного случая, чтобы исправить ошибку.

Ченс уже поднял руку, чтобы постучать, но его остановили донесшиеся из-за двери голоса. Слов он разобрать не мог, но по тону понял, что Дженна беседует с Патерсоном.

Опять Патерсон! Вечно он крутится вокруг Дженны — с самого начала. Ченс подозревал, что отцом ребенка Дженны вполне мог быть другой человек, и, вероятно, Генри бросился на него только затем, чтобы отвести от себя подозрения.

Ченс чувствовал себя так, словно время на мгновение остановилось, а затем вновь вернулось к начальной точке. Но сможет ли он забыть обо всем, что случилось в этот промежуток времени? Сможет ли забыть, что он по-прежнему любит и всегда будет любить Дженну?

Ченс был достаточно зол, чтобы ворваться в комнату и выложить Генри все, что думает о нем, но вместе с тем боялся открыть дверь и увидеть Дженну в объятиях Патерсона. Это убило бы Ченса и сыграло бы на руку Патерсону. Если они и вправду любовники, лучше об этом не знать. С подозрением справиться еще можно, но вынести истину гораздо тяжелее.

Он заставил себя пройти по коридору к комнате, которую они занимали вместе с Делани. Ее дверь была заперта. Чертов Делани, он сидел взаперти целыми днями! Он запирался даже от матери Ченса, и Ченс знал, как обижена на это Лили. Но ирландцу еще придется за это ответить. Ченс с трудом выудил из жилетного кармана ключ.

Услышав звук открывающегося замка, Делани заплетающимся языком выкрикнул:

— Убирайся, ты! Мне не нужна компания.

Ченс шагнул в полутемную комнату. Делани вытянулся на постели в обнимку с бутылкой виски. Его одежда была измята и порвана, подвернутый рукав небрежно подколот. Делани приветственно замахал культей и пробормотал:

— А, так это дружище Кили! Чего тебе надо? Надеюсь, не виски? Сегодня в мои планы не входит великодушие.

Лили предупреждала Ченса, что Делани все сильнее впадает в отчаяние, несмотря на все усилия вернуть его к жизни, но в прошлый раз при встрече с Ченсом Делани еще держался. Ченс задумался, где может быть Лили. Может, Делани застал ее в объятиях Соломона Ли? Ченс был не в силах упрекать мать.

— И на том спасибо, ирландец. Я ищу напарника, чтобы хорошенько выпить, но тебе, вижу, напарник уже ни к чему.

Делани окинул его подозрительным взглядом, но Ченс этого не заметил. Даже если Делани заинтересовало, почему Ченс хочет напиться, он изобразил на лице полное равнодушие и приставил горлышко бутылки к губам.