Огненные сердца

Оглавление

— Ну, и где же твоя бутылка, Кили? Вижу, ты пришел с пустыми руками. Я был бы весьма обязан, если бы ты принес мне еще одну бутылку вместе с новой рукой, чтобы удержать ее. Я не отказался бы даже от старой — той, что потерял в твоем проклятом туннеле.

Ченс выхватил из рук Делани бутылку и протянул ему руку.

— Возьми, сукин ты сын! Отрежь мою, если это тебе поможет!

Делани бросился на него всем грузным телом, и оба мужчины покатились по полу. Бутылка выскользнула из пальцев Ченса, заливая янтарной жидкостью половицы. Увидев это, Делани взревел как бык и ударил Ченса культей. Он замахнулся здоровой рукой, но был слишком пьян, и Ченс уклонился от удара, а кулак Делани угодил в пол. Ирландец взвыл от боли.

Ченс перекатился и пригвоздил его к полу.

— Какой дьявол вселился в тебя, ублюдок?

Делани сопротивлялся, но опьянение лишало его сил. Наконец он сдался и перевел дыхание.

— Значит, теперь я ублюдок? И ты не лучше! Клянусь, тебе придется заплатить за эту бутылку!

Ченс взглянул в знакомое, заросшее щетиной лицо, искаженное от ярости, и понял, что главная причина злости Делани — вовсе не пролитое виски. Агония самого Ченса была еще глубже и мучительнее. В этот момент они были готовы прикончить друг друга, и причиной всему были любимые, но уже потерянные женщины.

Ченс сел на широкую грудь Делани.

— Боже, что с нами стало, Делани? Знаешь, похоже, мы были бы сейчас совсем в другом месте, если бы не прыгнули в тот поезд.

Делани попытался пошевельнуться.

— Что за дьявольщину ты несешь, Кили? И убери с меня свою жирную задницу — ты меня раздавишь.

Ченс поднялся и помог встать Делани.

— Пойдем, Делани, сходим в салун. Вспомни, ты всегда запрещал мне пить в одиночку.

Делани повернулся, силясь удержать равновесие. Он непонимающе уставился на Ченса, словно в его словах не было и капли смысла.

— Что ты говорил о поезде, Кили? Надеюсь, ты не заставишь меня снова прыгать — с одной рукой это будет потруднее, чем в прошлый раз.

Ченс потащил Делани к двери.

— Нет, в поезда мы больше прыгать не станем. Мы купим тебе бутылку виски — хорошего виски, а не дряни, которой ты только что травился.

— Слава всем святым, Кили! Ты великодушен, как никто другой, но если хочешь знать, я и без того пьян.

Ченс закрыл за ним дверь, мрачно взглянув в сторону комнаты Дженны.

— Да, знаю… но я еще слишком трезв.

— Нет, Генри. Эта дорога отняла у меня слишком много сил, и я не намерена покидать Силвер-Бенд — до тех пор, пока она не будет построена. Пусть мы проиграем, но я достаточно здорова, чтобы остаться здесь и принять поражение, если такое случится.

— Дженна, в последнее время тебе и так хватает разочарований.

— Но почему ты считаешь, что мы проиграем? У нас немало шансов опередить Дерфи.

Генри призвал на помощь все свое терпение и выглянул в окно, откуда были видны столбы дыма, поднимающиеся над горами, как гигантские белые грибы в лазурном небе. На его лбу прорезались морщины.

— Ходят слухи, что пожары вскоре дойдут до нас, — произнес он. — Всего два дня назад Дерфи пришлось бросить работу, чтобы тушить пожар совсем неподалеку отсюда. После этого от нас стали уходить рабочие. Возможно, мы окажемся в кольце пожаров.

— Все это я уже слышала. Но крупных пожаров поблизости не было, а если бы они были, уверена, Ченс и дедушка позаботились бы о рабочих.

— Кайлин не станет этого делать. Он пожертвует всем, лишь бы выиграть в этой гонке.

Дженна почти не верила Генри — особенно тому, что он говорил о Ченсе. Она уже поняла, какую досадную ошибку совершила, поверив ему. Недавно она беседовала с Драммондом, желая удостовериться, действительно ли врач попросил Ченса побыть с ней, но врач улыбнулся и сказал:

— Конечно, но уговаривать его мне не пришлось. Вам повезло, что он так заботится о вас.

Дженна понимала, что напрасно слишком внимательно прислушивается к словам Генри. Эти слова вместе с собственными сомнениями и подавленностью отдалили ее от Ченса в тот момент, когда оба они нуждались в поддержке. Дженна обвинила Ченса во лжи и этим глубоко уязвила его. Сможет ли она теперь попросить у Ченса прощения?

Генри уже не раз тревожился за нее — особенно часто намекая, что Дерфи может опередить их. Но теперь Дженна держала себя в руках, постепенно избавляясь от депрессии.

— Боюсь, я не согласна с тобой, Генри. Ченс беспокоится о рабочих. Только на прошлой неделе дедушка рассказывал: Ченс предложил рабочим уехать, и они единодушно согласились остаться. Они хотят победить, и все препятствия только придают им решительности.

— После всего, что сделал с тобой Кайлин, ты еще по-прежнему считаешь его рыцарем в сияющих доспехах? — пренебрежительно осведомился Генри.

Дженна молча отвернулась.

Генри вздохнул и взял ее за руку.

— Дженна, давай снова станем друзьями. Я подожду, пока ты не охладеешь к Кайлину. Только не отворачивайся от меня. Почему бы тебе сегодня не уехать в Кердален? Мне было бы спокойнее знать, что ты там. Пусть ты не думаешь, что наш проигрыш будет сильным ударом для тебя, но я боюсь этого. А что касается пожара… знаешь, я действительно беспокоюсь.

— Не могу поверить этому, Генри, — с улыбкой ответила Дженна. — Ты просто хочешь, чтобы я была подальше от Ченса, верно?

— И ты осуждаешь меня за это? — ответил Генри.

— Я просто остаюсь здесь, Генри. Только и всего.

Генри понимал, что Дженна стала упряма, как никогда прежде, но, по крайней мере, он попытался образумить ее.