Битва Стихий

Оглавление

В благодарность он возложил дрожащие руки на головы служителей. Пока длилась беззвучная совместная молитва, Андуин заметил, как странная девочка спрыгнула с подножки кареты архиепископа и направилась в противоположную от прихода сторону, к дубовым кронам с другой стороны поляны.

Андуин огляделся. Никого не волновало, что маленькая девочка без присмотра отправился неизвестно куда. Конечно, она не королевский наследник, но…

— Присаживайся рядом со мной, Андуин, — прервал его мысли Бенедикт. Служители оставили его, удалились в сторону вязов, в тени которых начинали сгущаться вечерние сумерки. — Сейчас разожгут огонь, станет теплее.

Состояние архиепископа, похоже, ухудшается прямо на глазах, с опаской подумал Андуин и сел на второй стул. Отчего он раньше не замечал, насколько плох Бенедикт?

Девочка все не возвращалась. Впервые в жизни наследному принцу Штормграда захотелось поменяться местами с девчонкой. Прогуляться по лесу, а еще лучше оседлать одного из этих красавцев, которых распрягли и выпустили пастись недалеко от лагеря.

— Не стоит смотреть по сторонам с такой тоской, юный принц — прошептал ему кто-то.

Мужчина в фартуке и белом поварском колпаке низко кланялся Андуину. Принц неловко улыбнулся.

— Сейчас будет ужин, возможно, это улучшит ваше самочувствие, — тихо продолжил повар. Протянул принцу мех с водой и удалился.

Андуин с изумлением понял, что четвертая карета не принадлежит агентам ШРУ. Это всего-навсего походная кухня. Их охраняли четверо гвардейцев, которые в паре верхом следовали возле его и архиепископа карет! Андуин огляделся. Наверняка агенты прячутся среди деревьев, выполняя распоряжение короля держаться на достаточном расстоянии, чтобы он не ощущал слежки, но чтобы в нужный момент за считанные секунды они могли прийти на помощь. Кто-кто, а Андуин хорошо знал их уловки, не раз он прогуливался в таком сопровождении по Штормграду.

Повар с двумя поварятами разожгли костер, но готовить на огне не стали. Один поваренок резал хлеб и сыр, другой занимался мешком с яблоками.

За поглощением бутербродов Андуин прослушал историю о жизни еще одного епископа, чье скромное жилище тоже чтится и они посетят его завтра. Возможно, архиепископу просто некогда есть, пересказывая все эти истории, думал принц, но с другой стороны сочные яблоки не лучшая еда для такого пожилого человека. Почему же при имеющемся поваре они довольствуются сухим пайком? Бенедикт так и не прикоснулся ни к воде, ни к еде.

Священнослужители тоже отказались от этого более чем скромного ужина. Они не разжигали огня и не двигались с занятой поляны. Их светлые одежды призрачно белели среди стволов.

Разморенный Андуин вполуха слушал истории Бенедикта. Повар с поварятами неуклюже топтались возле телеги, обменивались шутками с гвардейцами. Глядя на них, принц подумал, что эту ночь маленькие помощники, скорей всего, проведут под открытым небом, будут считать на спор падающие звезды. А ему, кажется, придется слушать нескончаемые нравоучения архиепископа, ведь…

Минутку. А где, собственно, они с архиепископом должны заночевать? Он как раз собирался задать этот вопрос Бенедикту, когда увидел, что глаза его закрыты, а руки сложены на груди.

Архиепископ Бенедикт не дышал.

Вот теперь они точно повернут обратно, подумал Андуин и тут же устыдил себя за подобные мысли. На его глазах завершился земной путь святого человека, а он думает только о себе.

Андуин не успел что-либо сказать или сделать. Служители Света окружили их. Обступив белым саваном мертвое тело Бенедикта, они оттеснили принца. Затем приблизились гвардейцы. Испуганные поварята выглядывали из-за телеги.

Принц легко выбрался из людского круга. Никому не было до него дела. Недолго думая, он забрался в королевскую карету, уверенный, что вот-вотуслышит, как запрягают лошадей. Внутри Андуин достал спрятанный под сидением кинжал. Провел пальцем по кованой, инкрустированной сапфирами рукояти, угадывая, будто слепой, очертания золотого льва, серебряного грифона.

Что-то привлекло его внимание. Андуин не сразу понял, что именно. А когда понял — стало поздно. Правую дверцу кареты с протяжным гулом проломило что-то тяжелое. Воздух накалился. Яркая вспышка ослепила. Под треск ломающегося дерева мир перевернулся с ног на голову, завертелся, и в воспоминаниях Андуина появился первый пробел.

Резкая боль в ногах и плечах привела его в сознание. Его будто хотели разорвать на части. Кто-то тянул за руки, а ног Андуин не увидел. Перед глазами было белым-бело, и эта белизна нестерпимо обжигала лодыжки.

Андуин услышал:

— Тяни! — и его со всей силы дернули за руки.

Он едва не задохнулся от боли.

— Простите, ваше высочество. Потерпите еще немного, сейчас. Давай еще раз! Взяли!

Принц не чувствовал ног. Похоже, кто-то решил, что руки ему тоже ни к чему. С новым «Тяни!» в правом плече что-то противно хрустнуло, а наконец-то вызволенного Андуина поволокли по земле. И Андуин увидел.

Перевернутая королевская карета полыхала до небес.

— В карету угодил огненный шар, ваше высочество, — тяжело дыша, объяснил гвардеец. — Она прям взлетела, а вас вышибло наружу. Но потом горящая карета рухнула наземь и…

— Вам еще повезло, — подбодрил его второй гвардеец.

Куда делся кинжал, который он держал в руках в момент взрыва? Андуин не мог заставить себя думать о чем-то другом. Это казалось важнее. Это подарок отца. Что он сделал с ним?

Солдаты старательно отводили взгляды от того, что когда-то было его ногами. Перед глазами принца все еще плясали белые пятна. Он ощущал только боль, но ничего не видел. Собрав всю волю в кулак, Андуин вспомнил и процедил короткое заклинание, которое на время охладило его раны.