|
Оценить:
|
Всемирный следопыт, 1926 № 12
6
В стране Крейцкопфа уже собирали урожай. Горела солома в топках локомобилей в полях и молотила хлеб. Падал лист с деревьев, и его жевали козы. Глотали ягоды змеи, и на деревьях от них трепетали птицы. Множество детей народилось от урожая, и появились хорошие писатели. Строились фабрики тонких сукон, и заготовлялись на зиму впрок фрукты и овощи. Люди явно поспешали.
Настал новый бюджетный год. Управлению Строительства Лунного Полета отпустили вторую половину сметной стоимости работ.
Крейцкопф, Нимт и пятьсот строителей занялись делом.
Недели за неделями шли в истощающем труде, — труде, где требовалась необычайная точность и где от каждой нитки гаечной резьбы зависело завоевание луны.
Кидающий диск был закончен. «Лунная бомба» давно готова. Электродвигатель, передачу и все измерители и автоматы установили. Осталось оборудовать самый снаряд всеми приборами наблюдения и фиксации.
Это пошло быстро. Строительное Управление было ликвидировано и заменено Научным Бюро Лунных Изысканий. Во главе его стал известный астрофизик, академик Лесюрен, а Нимт остался его заместителем по технической части. Крейцкопф значился попрежнему конструктором.
Временем отлета Бюро установило 19–20 марта, точная астрономическая полночь. В это время луна находилась в наивыгоднейшем для прицела положении. В полночь на 20 марта автомат отцепит снаряд от вращающегося диска, и «лунная бомба» улетит по направлению к нашему спутнику, а через 81 час возвратится вновь на землю и сядет близ города Коро-Коротанга.
Газеты в погоне за сенсацией писали о полете такие подробности, что и Лесюрен и Нимт сначала усердно помещали поправки информационных сообщений печати, а потом бросили: газеты, де, вовсе не созданы для новостей и точной информации, они — привычка людей, некое курево утомленного мозга.
* * *
На место отправления «лунной бомбы» с'езжался «весь мир». Правительство не хотело лишних затрат и ограничилось постройкой огромного цирка вокруг сооружения.
Крейцкопф задумался. Истекло 10 марта: день полета близок. Если прибавить в «бомбу» аппараты для производства кислорода и поглощения углекислоты, то можно лететь и человеку; ведь и полет будет длиться всего 81 час.
Крейцкопф написал заявление в Научное Бюро Лунных Изысканий о своем желании лететь к луне в бомбе и подробно изложил пользу делу от такого дополнения бомбы живым человеком.
Бюро переслало заявление Крейцкопфа Правительству; то отказало. Крейцкопф написал второе заявление: «Правительством не был куплен у меня патент на изобретение „лунной бомбы“, детали конструкции до сих пор известны только мне, Крейцкопфу, я не даю согласия на пуск моего изобретения в действие, да без меня практически его и не сумеют, как следует, пустить в ход: я, Крейцкопф, отказываюсь также от всякого денежного вознаграждения, я заменяю свое вознаграждение возможностью лететь в бомбе».
По существовавшим патентным законам этой страны, Крейцкопф был совершенно прав. Он создал безвыходное положение для Правительства, и оно разрешило ему сесть в «лунную бомбу».
Известие о полете Крейцкопфа в «лунной бомбе» поразило общество. Но потом решили: эффектный жест самоубийцы.
19 марта в 8 часов вечера Крейцкопф сел в бомбу. Посадка его и укупорка всего снаряда была исполнена в мастерских, после чего снаряд сразу был подан на диск. Этим действием Крейцкопф отвел от себя внимание публики. В 10 часов весь цирк, вплоть до последних амфитеатров был полон.
Было пышное освещение, музыка, продавали воды, квас и мороженое, дежурили таксо-моторы, — обычное окружение редкого события.
За три минуты до точной полуночи диску дали обороты. Электродвигатель ревел, пять гигантских вентиляторов прогоняли сквозь гудящий, греющийся мотор целые облака холодного воздуха, — и воздух вылетал оттуда сухим, жестким и раскаленным, как смерч пустыни. Масло в аппаратах охлаждалось ледяными струями из центробежных насосов, и все же едкий дым стоял вокруг диска и всего сооружения: подшипники грелись сверх меры, масло горело во льду.
Диск, несмотря на точную установку и совершенный монтаж, грохотал, как канонада и извержение вулкана: так велико было число его оборотов. Периферия диска дымилась, — она горела от трения о воздух.
Нимт холодел от ужаса: малейший отказ ничтожного автомата в этот миг повлечет неслыханную катастрофу: диск работает в окружении сотен тысяч живых зрителей…
Измеритель показывал уже нужное для полета число оборотов: 946.000 в минуту. До отрыва снаряда от диска оставалось полсекунды. Астрономические часы автоматически на 24 часах замкнут ток, управляющий автоматом на диске. Этот автомат освободит от диска бомбу, и она полетит за счет живой силы, накопленной ею в бытность на диске.
За три минуты до полуночи диску дали обороты. Электродвигатель ревел; гигантские вентиляторы прогоняли через мотор целые облака холодного воздуха; масло в аппаратах охлаждалось ледяными струями, — и все же едкий дым стоял вокруг всего сооружения. Диск грохотал, как канонада… До отрыва от диска «лунной бомбы» оставалось полсекунды… Измеритель уже показывал нужное для полета число оборотов.
Нимт закрепил регулятор числа оборотов: необходимая вычисленная скорость дана.
Сразу засияли на плацдарме солнечные прожекторы: сигнал, что бомба улетела. Момента отлета никто не заметил. Начальная скорость полета снаряда была непостижимо велика, и этот разлом природы техническим гением человека не поддается чувству.
