Ярче, чем солнце

Оглавление

Нелл думала о Кермите каждую минуту, она буквально жила им. Даже когда они говорили о каких-то пустяках, ей казалось, будто на свете нет ничего важнее. Хотя он не признавался Нелл в сокровенных чувствах, зато никогда не перекладывал на ее плечи лишних забот. Часто сам готовил холостяцкие блюда, вроде бифштекса с консервированной фасолью, а белье посоветовал относить в прачечную.

А как сладостно было засыпать и просыпаться в объятиях друг друга! Кермит и Нелл всегда лежали лицом к окну, и занавески постоянно были раздвинуты.

По утрам корпуса стоявших на якоре кораблей казались сделанными из серебра, а по ночам звезды над гаванью были такими большими и яркими, что чудилось, будто они заливают светом весь город.

Когда прошла неделя, сердце девушки тревожно заныло. Осталось так мало времени! Кермит по-прежнему уверял, что с ним ничего не случится, он обещал писать так часто, как только будут позволять обстоятельства и время, и при малейшей возможности вырваться в отпуск.

Однажды, когда Нелл выходила из ворот фабрики, к ней подошла Хлоя. По лицу подруги девушка поняла: что-то случилось. Рот Хлои был сжат в тонкую линию, а в глазах затаились растерянность и скорбь. А потом Нелл увидела, как она вынимает из кармана письмо. Оно пришло из родного поселка, но не от матери. Та умерла две недели назад. Послание запоздало, и Клементину Бакер, конечно, успели похоронить. Надеясь, что Аннели приютили соседи, Нелл отправилась в путь.

Всю дорогу она то плакала от горя, то терзалась мыслями о том, что теперь делать. У них с Аннели не осталось близких родственников, стало быть, ей придется забрать сестру в Галифакс и заботиться о ней. Значит, последней недели с Кермитом не будет: они не смогут жить втроем.

Совсем недавно казавшаяся радужной действительность вдруг повернулась к ней неведомой темной стороной: Нелл потеряла мать, а вскоре ее возлюбленному предстояло уплыть на другой континент, чтобы принять участие в нелепой, жестокой и страшной войне.

Глава седьмая

Дилан Макдафф жил в большом особняке в районе, где обитало высшее общество Галифакса. Улица была хорошо вымощенной, широкой, а стоявшие на ней дома выглядели просто великолепными: Миранде казалось, будто она каким-то чудом угодила в другой город.

Во дворе окруженного кованой оградой особняка Макдаффов был фонтан, чугунные статуи, оплетенная зеленью беседка, посыпанные гравием дорожки и аккуратные клумбы, а чуть в стороне от дома находился большой гараж.

Миранда не могла взять в толк, почему, обитая здесь, Дилан чувствовал себя несчастным. Что может быть лучше, чем жить в доме, где есть горничные, лакей, повар и личный шофер, в доме, который буквально пронизывало ощущение роскоши!

В столовой, где хозяев и гостью ждал ужин, висели старинные часы, стоял мраморный камин, длинный стол орехового дерева и стулья с высокими спинками. Тяжелые шторы на узких окнах были прихвачены толстыми золотыми шнурами, паркетный пол сверкал, словно зеркало.

Грегори Макдафф не понравился Миранде, как и она ему. Он был неразговорчив и хмур и пристально смотрел на нее из-за круглых очков. Судя по всему, на него не произвели впечатления ни ее красота, ни хорошие манеры. Между тем, собираясь в гости к Дилану, она как никогда тщательно выбирала одежду и украшения.

Платье благородного темно-синего цвета, с узкими длинными рукавами и неглубоким вырезом, струящееся до носков лакированных туфелек. Скромные серьги с аметистом в комплекте с перстнем — подарок родителей на совершеннолетие — и маленький крестик на золотой цепочке.

В разговоре Миранда старалась подчеркнуть, что ее отец — врач, по-своему известный и уважаемый в городе человек. Что ее обучали французскому и игре на фортепиано (хотя, признаться, она не преуспела ни в том, ни в другом). И что в ее личной библиотеке много современных книг. Однако в глазах Грегори Макдаффа все это не имело никакого значения.

Она была из низов, потому что ее родители не заправляли большими деньгами, не построили фабрику, не имели ни собственного дома, ни автомобиля. Их не приглашали на светские вечера, и, значит, они ничего не добились в жизни. А к тем, кто стоит ниже тебя, надлежит относиться согласно определенным нормам и не позволять приближаться к себе. С точки зрения мистера Макдаффа, красота не являлась пропуском в высший мир. Для этого было нужно нечто другое.

Он увидел в Миранде всего лишь ловкую девицу, желавшую выгодно использовать свою внешность, одну из многих тысяч обивавших пороги храма богатства и роскоши, куда им не было доступа.

На ужин подали крабовый салат и белую рыбу с молодым картофелем под соусом из муки, петрушки, сельдерея и лимона. На сладкое была клубника со взбитыми сливками, а также несколько напичканных цукатами и изюмом кексов и кремовых пирожных, которых Дилан, конечно, не ел.

Мистер Макдафф не стал пить кофе и, довольно сухо извинившись, удалился к себе. Позже Дилан пояснил, что у отца больное сердце.

«И вместе с тем холодное и безжалостное», — подумала Миранда.

Она чувствовала, что потерпела поражение. Это случалось нечасто.

А ведь она уже рассказала матери и отцу о том, что ей сделал предложение сам Дилан Макдафф! Эбби едва не упала в обморок от восторга, а отец усомнился в том, правду ли она говорит. А еще Миранда сообщила об этом Кермиту.

Вспомнив о нем, она невольно вздохнула. Все же он сильно отличался от Дилана. Увидев человека, который не хочет убираться с его пути, Кермит ни за что не свернул бы в сторону.