Слепой

Оглавление

Поверил ли Даррен ему до конца, Арлинг так и не узнал. Во всяком случае, Монтеро смягчил свое отношение к Магде и больше не называл ее деревенской наложницей Регарди.

Но, несмотря на помощь друга, выбираться в Мастаршильд получалось все реже. За последний месяц Арлинг видел Магду только два раза. Необходимость перемен осознавалась острее по мере того, как он встречался с ее грустным взглядом, который она тщательно прятала за густую челку.

Вот и сейчас Магда делала вид, что смотрела на соломенный венок в руках, а на самом деле постоянно косилась в его сторону. Где-то рядом лежал их путь, но пока он не видел даже обочины. Ничего, он будет искать лучше. Ведь время еще есть, пусть и совсем немного.

– Арлинг, – позвала она, и Регарди вздрогнул. Магда редко называла его по имени.

– Да, милая?

– Зачем приезжаешь каждый вторник? Можно в новую луну. Или в старую. Или вообще не приезжать. У тебя много дел. Серьезных и важных. А я только, вот, бусы плету.

Магда протянула ему дрожащую руку, на которой покачивался аккуратно сплетенный ободок из соломы.

– У меня ведь ничего нет для тебя, Арлинг. Я больная. Все так говорят. Зачем ты ко мне ездишь?

Она старалась сдержать слезы, но они чувствовались в ее голосе.

– Ты моя жизнь, Магда, – прошептал Регарди, обнимая девушку. Он и сам не заметил, как оказался возле нее.

– Ты будешь моей женой.

Тысячу раз он продумывал то, как скажет ей это, но получилось неожиданно и странно. «А ведь ты не спросил, – усмехнулся он про себя, – ты просто сообщил ей об этом».

Магда молчала, погрузившись в свои мысли.

Может она не услышала? Или не поняла?

– Гроза будет, – наконец, задумчиво произнесла она. Регарди не сразу понял, что девушка говорила о погоде.

– Мы переживем любую непогоду! – уверенно заявил он.

Первая капля дождя нашла дыру в старой черепице часовни и, ловко просочившись в нее, грузно шлепнулось Арлингу на макушку, скатившись ледяной дорожкой на шею. Регарди вздрогнул и крепче обнял Магду. Не нравилось ему это место. И осень ему тоже была не по душе. Он должен увести ее отсюда. Туда, где нет холода, который сможет выстроить между ними ледяную стену.

Робко постучав по крыше костяшками пальцев, дождь подумал и забарабанил сильнее. В старой часовне оказалось на удивление много дыр, которые с радостью пропускали капли, а местами и целые струйки холодной воды осени.

– Проводи меня домой, – прошептала Магда, пряча озябшие руки у него на груди. – Папа один, скучает.

«Я тоже один», – захотелось крикнуть Арлингу, но слова застряли в горле противным комом. Кажется, он начинал понимать, что такое страх. Его короткий мир с самим собой рушился слишком быстро.

Поняв, что Магда сильно дрожит, он заторопился. Может быть, она заболела? Тогда ее поведение легко объяснялось. У больного человека свои причуды. Регарди даже захотел, чтобы она действительно заболела, но правда лишь усмехнулась ему в лицо.

– Меня не будет на той неделе, – сказала Магда, закрывая за ним ворота. – И на следующей тоже.

А он и не знал, что она тоже умела лгать. Фадуна опустила глаза, и, просунув пальцы сквозь доски забора, коснулась его руки. Впрочем, тут же ее отдернув, словно его кожа была раскалена.

– Хорошо, – кивнул Арлинг, удивившись собственному спокойствию.

Он не будет настаивать, а приедет позже, гораздо позже. А когда вернется, то заберет ее с собой. Пусть даже против ее воли.

Когда Дарсалам уже почти завернул за угол, Регарди не выдержал и обернулся. Магда все еще стояла у ворот, а ее лицо странно блестело в свете фонаря.

«Хорошо, что идет дождь», – подумал он, слизнув соленую влагу с губ. До самой Согдианы он больше не оглядывался.

Глава 5. Текущая вода

Огни вечернего Балидета лихорадочно метались по коже Регарди, то отдавая теплом домашнего очага, то вея ледяным холодом звезд, беспечно рассыпанных вокруг молодого месяца. И хотя днем воздух был сух и неподвижен, к ночи поднялся ветер, тревожно шелестя листьями городских кипарисов.

Дом семьи Пир, старейшей купеческой династии города, находился всего в ста салях от дворца Гильдии, но Аджухам с Арлингом не встретили на улицах ни одного драганского патруля. Сейфуллах предположил, что у людей Маргаджана были проблемы с дисциплиной, но халруджи не слышал шагов стражи и на других улицах тоже. Ощущение ловушки не покидало его всю дорогу. Он предпочел бы тайком пробираться мимо драганов, чем идти по безлюдному городу в ожидании скрытой угрозы. Посещать Альмас в столь поздний час вообще не было хороший идеей, но, как он ни отговаривал Сейфуллаха перенести визит на следующий день, тот упрямо отказывался, а потом и вовсе велел халруджи замолчать и не совать нос в чужие дела.

Чужие, так чужие. Регарди воспринял приказ буквально и до сих пор не проронил ни слова. Впрочем, Аджухама это не расстроило. Он был слишком занят своими мыслями, чтобы заметить напряженное молчание слуги или непривычную тишину улиц.

Стены дома Пиров были покрыты алебастром и раковинами, сверкая в скромном свете полумесяца новизной и холодным блеском. Арлинг не мог видеть их диковинный цвет, который славился на весь Балидет, зато ощущал странное тепло, исходившее от ракушек. Сейфуллах часто посылал его к Альмас с мелкими поручениями, и каждый раз именно тепло стен помогало ему с легкостью отыскать дом в центре шумного города.

Сонный слуга долго не хотел их впускать, но с упрямым Сейфуллахом было трудно спорить. Увидев свет в окне Альмас, Аджухам воодушевился и пригрозил слуге отрезать ему уши, если тот не доложит госпоже о его приходе. Арлинг до последнего момента надеялся, что девушка благоразумно откажется их принимать, и они успеют вернуться домой до полуночи. А там, если повезет, ему удастся освободиться от Сейфуллаха и все-таки навестить имана.