Граф-затворник

Оглавление

Как бы она ни относилась к так называемой кузине, но справедливости ради приходилось признать: Корисанда не первая и не последняя, кто мечтал об Алексе Фортине. Даже младшие горничные тайком глазели на него с верхней площадки лестницы, когда он в школьные годы приезжал погостить в Эшбертон на каникулы. Персефона вполне понимала, отчего Корисанда так жаждала заполучить юного красавца, похожего на бога Адониса, каким он был в то время. Будь она сама чуть постарше, тоже наверняка сбегала бы из своей классной комнаты, присоединялась к компании обожательниц и наслаждалась сладким волнением, перерастающим в девичью влюбленность.

– Мисс Сиборн, вы слишком верите в семейные узы, – прервал ее голос графа. – Брат был старше меня на двенадцать лет, а моя мать имела несчастье оказаться единственной наследницей своего отца, графа Трегарона. Да разве мог бедный Фаррант не возненавидеть меня, единственного ребенка женщины, которую он терпеть не мог? Наши раздоры были неизбежны, как встающее на востоке солнце, да и вообще Фортины всегда умели только презирать друг друга. Да, ваша кузина ухудшила ситуацию, но, разумеется, не она ее создала. В итоге я решил покинуть страну прежде, чем Фаррант зарежет меня в постели, но я не предполагал, что его месть перекинется на Аннабель. Похоже, именно из-за него ее жизнь оказалась в опасности.

– Вы же, наверное, были совсем мальчиком, когда пошли в армию, и просто не могли ожидать от него подобной гнусности! – тут же вскинулась на его защиту Персефона.

Алекс невольно испытал теплое чувство, что на его стороне внезапно оказалась превосходящая сила – неистовая кузина Джека.

– Мне было семнадцать. Я поступил в первый же полк, отправлявшийся за границу. Аннабель было в ту пору лишь десять лет. Мне даже в голову не приходило, что у нее может не остаться другого выхода, кроме побега, чтобы избавиться от… – Он не договорил и передернул плечами, но не произнес вслух, каким именно чудовищем мог стать его брат.

Персефона сделала это за него.

– Он развратил ее? – спросила она.

– Нет. Я знаю, он пытался, но надеюсь и верю: ей удалось избежать подобной судьбы. Я полагал, она в Пенбрине в безопасности, хотя после смерти отца, будучи моим опекуном, замком управлял Фаррант. Я был молодым непроходимым идиотом.

– А она не могла тайно сбежать с возлюбленным? Вы об этом не думали? – очень мягко спросила она, словно даже сама эта мысль могла причинить ему боль.

«Неужели она думает, что я любил Аннабель как мужчина, а не как дядя и опекун?» Эта мысль едва не взвинтила его до бешенства, но он постарался сдержать свой фортиновский нрав. На него уже однажды смотрели с таким подозрением – Джек во время той первой встречи у озера. Тогда Алекс в ответ едва не расхохотался. За всю свою злополучную военную карьеру он только раз приезжал в отпуск. Аннабель было пятнадцать, и она как раз превращалась из школьницы в девушку. Они по-прежнему питали друг к другу привязанность и чувствовали себя родными людьми, в отличие от остальных членов семьи Фортин, но мысли о чем-то большем никогда не приходили им в голову.

– Полагаю, это возможно, – медленно произнес он, обдумывая эту мысль и удивляясь, почему сам раньше об этом не подумал.

– Юная девушка росла в полном одиночестве в поместье своего покойного деда… возможно, ей было слишком страшно бежать одной от вашего брата. Вам надо расспросить ее подруг, милорд. Несмотря на довольно замкнутый образ жизни, она наверняка с кем-нибудь да подружилась. Девочки-подростки имеют привычку поверять друг другу свои тайны. Вот я рада, что еще в детстве мы с Джесс стали закадычными подругами. Я знаю, Джесс никогда не выдаст мои секреты, глупые мечты и надежды. Она очень надежный человек.

– Вы полагаете, что кто-то из подруг Аннабель хранит ее тайны из чувства верности? Да ведь с момента ее исчезновения уже прошло столько времени!

– Я сама была юной девочкой и знаю, какими невероятными глупышками мы бываем. Так что да, полагаю, это очень даже вероятно, – ответила Персефона. – Хотя об этом можно поговорить в любое другое время, ведь исчезновение Аннабель не тайна. Я думала, мы рискуем своей репутацией сейчас, устроив эту в высшей степени неподобающую встречу, чтобы поговорить и об исчезновении моего брата, а не только вашей племянницы, – добавила она, как будто испугалась, что он может задвинуть в тень ее поиски и заняться только собственными.

Неужели она до сих пор может подозревать его в таком эгоистичном коварстве? Алекс постарался задавить этот неожиданно болезненный укол обиды.

Персефона с благодарностью подумала, что граф Калверкоум не осознает, как странно действует на нее в эту темную августовскую полночь интимная обстановка королевских покоев. Когда между ними внезапно возникло непонимание, она почувствовала: его обидело неуклюжее высказывание о причине их встречи. Это напомнило ей, что они отнюдь не близкие друзья. А станут ли любовниками? – в ее голове мелькал постоянно такой вопрос, несмотря на прекрасное воспитание и отчетливое нежелание подражать кузине Корисанде. Они были здесь в полном уединении посреди ночи, и это вызывало множество неприличных мыслей, но едва ли это была вина графа.

Стоило ли подвергаться опасности бесконечного искушения прекрасно воспитанной, правильной мисс Персефоне Сиборн и терять его дружбу, как пресловутой миссис Беддингтон?

Бульварная пресса очень прозрачно описывала похождения Корисанды, скрывая ее личность одними инициалами, и награждала ее любовников комическими прозвищами. Но общество не столько осуждало ее дерзкие выходки, сколько над ней смеялось. Персефона пыталась ее жалеть: Корисанда совсем юной девушкой допустила большую ошибку – влюбилась в красавчика-повесу и с ним сбежала. Однако, когда ее первый муж спился и умер молодым, она так откровенно радовалась, что сочувствовать ей было трудно. Но не бросилась ли сама Персефона в другую крайность в желании доказать, что не похожа на эту свою родственницу? Скорее всего, так и есть, осознала она. Это грозило разорвать ту тонкую ниточку, которая протянулась между ней и Алексом Фортином.