Цивилизаtion

Оглавление

С этого момента на столе появились хлеб и каша. У меня — каждый день, а у племени — по воскресеньям.

После моего чудесного исцеления Пхо стала жить рядом, в небольшом шалаше. Селить в своем доме женщину было, во-первых, чересчур вызывающе для племени, а, во-вторых, я не питал к ней никакого влечения. Но все равно это была единственная женщина, регулярно появляющаяся в моем жилище. Пхо готовила, мыла посуду, стирала шкуры и подметала полы веником. В какой-то момент я даже разрешил ей воспользоваться своей ванной. Показав на примере рук и предплечий, как пользоваться мылом и настояв, что нужно будет намылить себя целиком, я удалился. Не для избавления Пхо от стыда, а скорее, чтобы не смущаться самому.

Вымытая Пхо была куда как более похожа на человека, нежели на самку. Я даже подумал сделать ей какое-нибудь украшение или хотя бы медную заколку для волос, но вспомнил историю с медальонами и наотрез отказался от этой затеи. Тот факт, что она жила рядом с моим жилищем, уже превозносил ее среди остальных женщин племени. Мне даже показалось, что Лиа смотрит на нее с ревностью, и, признаться, я был рад этому. Не решаясь открыто ухаживать за лучшей ученицей, я получал определенное удовольствие в том, что она испытывает какие-то душевные терзания, не имея возможности реализовать свои чувства. Впрочем, были ли у нее чувства или девушка демонстрировала простой интерес ко мне как к человеку другого, высшего порядка, сказать трудно. Может быть, я лишь выдавал желаемое за действительное.

Тыкто явно привыкал к жизни на новом месте и уезжать, похоже, не собирался. Видя это, я предложил построить ему дом.

— У меня большое племя. Мы не поместимся в доме из камней, — решительно отверг эту идею Тыкто.

— Поместитесь. Мы построим большой дом, — заверил я его и приступил к выбору места для строительства.

Барак для пятидесяти человек выходил у меня размерами примерно двадцать на восемь метров. Посередине должны были стоять три колонны, подпиравшие крышу. Посоветовавшись с Тыкто, я спроектировал несколько комнат — большую для женщин, такую же для мужчин, среднюю — персонально для вождя и еще одну маленькую, на всякий случай. Тыкто не объяснил зачем, но все же попросил ее предусмотреть.

Воду и туалет я делать не планировал, так как добиться нормальной гигиены, имея в доме полсотни человек было бы невозможно. Пусть по старинке бегают в лесок к ручью, — решил я.

Для студентов-строителей начались жаркие дни. Помимо теоретических знаний, они не хуже своих подчиненных должны были освоить все тяжелые работы от вытесывания камней до обжига извести и обрубания суков на стволах деревьев.

Наблюдая, как через месяц после старта строительства от фундамента начали расти стены, я стал свидетелем очень странной картины. Громко выкрикивая ругательства, Тыкто бил Быка, стараясь попасть то по высоко расположенной голове, то по печени. Бык покорно принимал удары, обхватив голову двумя руками и не решаясь дать сдачи. Я поспешил к ним, пытаясь понять суть конфликта. Оттащив запыхавшегося вождя от Быка, я не заметил на последнем каких-либо серьезных повреждений. Разве что на лице виднелись небольшие размазанные следы крови. Впрочем, оказалось, что и это кровь с разбитых кулаков Тыкто. Воистину, этого громилу уложить мог только метеорит.

Тыкто, весь в поту, с оторванным ухом и бешеными глазами выглядел очень грозно. Вероятно, провинность была серьезной. Я подождал минуту, пока дыхание вождя не пришло в норму, и спросил, что произошло.

— Он, — Тыкто взмахнул рукой и ткнул пальцем в лицо провинившемуся, — не хочет жить в моем племени!

Бык виновато смотрел в пол.

— Говори ты, — обратился я ко второму участнику конфликта.

— Я хочу жить в шалаше с женой, — тихо, но очень красноречиво сказал великан, — рядом с домом Тыкто.

Кажется, я начинал понимать. Бык давно присмотрел себе женщину из числа плененных в ущелье и после ухода из пещеры решил больше не съезжаться со строптивым вождем, полагая, что может рассчитывать на отдельную жилплощадь. А Тыкто усмотрел в этом предательство по отношению к прайду. Мне стало жалко Быка. Я отвел Тыкто в сторону.

Увещевание дикаря заняло не менее получаса. Я использовал все возможные аргументы: и невероятную преданность Быка, и его полное отождествление с племенем, и то, что жизнь будет проходить вместе, разве что спать Бык будет отдельно. Ну и еще то, что право на свою женщину он закрепляет за собой. Поймав гневный взгляд Тыкто, я вдруг понял, что именно последний пункт волновал его больше всего. Причем явно не сама женщина — на нее вождь бы вряд ли позарился. Беспокоил прецедент, который мог развалить его большую семью на множество маленьких.

Напоровшись на это препятствие, я с досадой осознал, что ломать нужно племенной уклад, сложившийся тысячелетиями. Одним разговором тут не обойдешься. Пришлось снова идти на хитрость и лесть.

— Ты вождь, и тебе решать, кто может взять себе жену навсегда, а кто должен остаться в племени. Эта женщина не из твоего рода, и Бык может забрать ее, если ты разрешишь. Только в случае твоего согласия.

Похоже, это были верные струны, и я продолжал:

— Я прошу тебя разрешить ему взять эту жену. После этого Бык не сможет брать других жен, а эта жена не сможет принадлежать никому, кроме Быка. Ты так решишь, и они будут слушать тебя, потому что ты их вождь.

Тыкто, поразмыслив, поморщился, но все же одобрительно мотнул головой. Через несколько минут состоялось первое благословение и иже с ним венчание. Я объяснил Быку принципы уз брака, и они с невестой быстро и согласно закивали.