|
Оценить:
|
Если верить в чудеса
6
И все-таки Дженни распахнула дверь.
Казалось, от музыки пульсировали стены и дрожал пол.
Пахло ужасно. Будто бы тестом, но не так приятно, и еще пригоревшим жиром.
А шум! Люди перекрикивали музыку. Казалось, их здесь сотни. Но это не так, но все же их было многовато… И почти все мужчины.
Некоторые были в кожаной одежде. Может, она ошиблась? Зашла в гей-бар…
Нет. Эти парни не геи. Они… Они были слишком непривлекательными. Много волос на лице. Много татуировок. Много животов, свисающих на грязные джинсы.
Здесь было и несколько женщин, но это не помогало. Эти женщины были… огромными. С огромными прическами. Огромными грудями. Огромными фигурами.
И все теперь смотрели на нее.
«Конечно же они смотрят, Женевьева. Именно это и делают мужчины, когда разодетая девушка входит в подобное место».
Господи, даже внутренний голос счел это ошибкой!
Комок подступил к горлу. Она хотела развернуться и немедленно выйти. Но было слишком поздно. К ней уже шел мужчина. Нет, не шел. Развязно шагал, если быть точным, уверенной, медленной походкой, которая более чем шла к его ленивой улыбке.
Темные глаза, волосы цвета черного кофе, густые и длиннее, чем должны быть волосы у мужчины. Ей неожиданно захотелось запустить в них ладони…
И он был высоким.
И высоким, и стройным, и мускулистым…
Она почти почувствовала резкие очертания мышц на его широких плечах, руках, груди…
Ее щеки вспыхнули.
Дженни оглядела его старые сапоги, обтрепанные джинсы и футболку, облегающую торс.
Их глаза встретились.
Она была высокой, но даже на шпильках ей пришлось задрать голову, чтобы встретиться с ним взглядом.
Мужчина улыбнулся. И у Дженни пересохло во рту.
Он был бесподобен.
– Солнышко, – произнес он хриплым голосом, – что же ты так долго?
– Прости?
Его улыбка перешла в ухмылку. Разве могут быть ухмылки возбуждающими и сексуальными? О да!
– Если хорошо попросишь, – ответил он и затем, без всякого предупреждения, привлек ее к себе и поцеловал.
Глава 3
Трэвис любил девушек.
В постели, конечно. Секс был одним из лучших удовольствий жизни. Но они нравились ему и иначе.
Их запах. Их нежность. И эти улыбки, словно у Моны Лизы, способные заставить мужчину теряться в догадках часы или даже дни напролет.
В мужских спортивных раздевалках он узнал – некоторым мужчинам поцелуи кажутся лишь помехой на пути к самому главному.
Но не ему!
Поцелуи заслуживали много времени. Ему нравилось исследовать вкус, шелк губ, ощущать, как они отвечают его движениям.
Но сегодня все это не имело значения.
Хоть блондинка и была симпатичной, но поцелуем все и следовало закончить. Это всего лишь способ избежать драки, чтобы во Франкфурте не выглядеть так, будто провел десять раундов против завсегдатаев именно такого бара.
Если повезет, он справится с задачей.
В барах повсюду случались вещи куда невероятнее неожиданного, но вполне обычного поцелуя. Кроме того, девушка, выглядевшая так, пришедшая в подобное место, не могла быть глупа и невинна.
Трэвис мог предположить – она просто ищет кого-нибудь поэкзотичнее на ночь.
В любом случае он не был намерен давать ей или толпе вокруг достаточно времени, чтобы обдумать произошедшее.
Он ее поцелует, затем выведет на улицу, где и объяснит: это было всего лишь игрой. Заодно Трэвис поблагодарит за помощь и извинится за свой поступок… Ну, или, возможно, – всего лишь возможно! – она рассмеется вместе с ним и, кто знает, скрасит ему вечерок?
Итак…
Важнее всего было сразу поцеловать ее, так что Трэвис нацепил свою лучшую улыбку, ту самую, которая никогда не подводила его с девушками, прижался к ней, сомкнул ее в объятиях и…
Ее глаза округлились. Она уперлась ладонями в его грудь:
– Ты что вообще делаешь?!
Трэвис показал ей. Он поцеловал ее.
Примерно секунду он был уверен – план удался.
Да, конечно, девушка напряглась, сказала «ф-ф-ф» или что-то очень похожее, но это было нормально.
Она будто бы обезумела.
Приятно было бы думать, что она обезумела в его объятиях от удовольствия.
Но нет!
Она напоминала сестру Эм, которая как-то нагнулась подобрать компакт-диск, но вместо него вдруг обнаружила в своей ладони милейшего тарантула.
Блондинка в его объятиях дергалась как сумасшедшая. Колотила по его плечам кулачками. Повторяла «ф-ф-ф» снова и снова, снова и снова, снова…
Кто-то засмеялся. Кто-то спросил, что он творит.
Кто-то ответил:
– Да если б я знал!
И Трэвис понял: у него проблемы.
– Я не собираюсь причинять тебе боль, – прорычал он, едва отрываясь от поцелуя.
– Ф-ф-ф!
Она начала сопротивляться сильнее. Подняла ногу. Вонзила одну шпильку в его стопу. Ему чертовски повезло – он был в сапогах.
Трэвис прошептал ей в ухо:
– Леди. Послушайте. Я не…
Большая ошибка.
– Помогите! – завопила она или завопила бы: он уже увидел, как ее губы складываются в «по», так что какой у него был выбор?
И он поцеловал ее снова.
На этот раз она попыталась ударить его коленом. Он ожидал этого, а потому сумел увернуться, а затем прижаться к ней еще сильнее.
По бару прошел хохот.
– А леди и правда рада тебя видеть, ковбой! – прокричал человек-гора.
Все покатились со смеху.
Ладно. Настало время сменить тактику.
Трэвис запустил одну руку в светлые волосы, положил другую на ее поясницу и заставил девушку отклониться назад и потерять равновесие.
– Не сопротивляйся, – шептал он между поцелуями, – просто подыграй мне, и, клянусь, я тебя отпущу!
Никакого «ф-ф-ф» на этот раз. Один лишь вздох. И мягчайший, нежнейший шелест ее дыхания…
