Путник: легенда о забывчивом попаданце

Оглавление

Когда сияние в очередной раз ярко полыхнуло и выпустило наружу темный пульсирующий ком, Азия резко поднялась во весь рост и перехватила свой огромный меч поудобнее. Из зарева ей навстречу двинулось нечто. Я узнал существо сразу — таких рисовали Механики в своих храмах — бесы. Это и вправду оказался бес, самый настоящий, размером с крупную овчарку. Он напоминал своим видом странную помесь обезьяны и свиньи, с увесистыми бараньими рогами.

Пока я с удивлением таращился на монстра, меч Азии успел со свистом описать круг. Рогатая голова полетела в траву. В тот же миг сияние словно прорвалось, и целая толпа бесов полезла из него, ворча и хрюкая. Следом за новой мы с Адькой бросились навстречу врагам.

Засвистело оружие, рассекая воздух. Ближайший бес попер на меня, как танк, я ударил копьем и попал точно между глаз. Рядом по земле покатился клубок тел, в котором я сумел разглядеть рычащего Адьку. Почувствовав движение у своих ног, я ткнул копьем в траву и оттуда раздался истошный визг.

От Азии бесы разбегались, как от огня, но ее меч настигал их везде. Среди тварей началась суматоха и паника. Половина из них ринулась обратно в сияние. Остальным уйти не удалось…

Мы стояли, тяжело дыша, и выжидающе вглядывались перед собой. Вскоре сияние плюнулось новой порцией бойцов, но это были уже не бесы. Мы даже опомниться не успели, как одна здоровенная похожая на собаку тварь выпрыгнула прямо на нову, а вторая с ревом кинулась на меня, но встретила Адькины клыки раньше моего копья. Следом появились еще две и обе кинулись к нове. Сначала адским псам удалось свалить ее, но уже через секунду Азия поднялась снова, стряхивая с себя оскаленных чудовищ. Я выхватил нож и воткнул его в холку самой первой твари. Двух других Азия расплющила ударом крыльев. Последнюю свалил и загрыз Адька.

Вновь стало тихо. Я напряженно вгляделся в угасающие алые всполохи.

— Похоже, на сегодня все, — уверенно кивнула мне нова, стряхивая с крыльев бурые ошметки.

— Вот это да! — восхитился Адька, склонившись над кровавым блином, который остался от одной из адских собак. — Какая же силища! Мне бы такие крылышки.

— К сожалению, здесь одними крылышками не обойтись, — Азия почему-то не разделяла радости Умеющего.

— Что ты имеешь в виду? — Адька на всякий случай отошел подальше от собачьих останков.

— Все это — так, игрушки. Собаки, бесы — просто мелочь. Не верю, что этими тварями можно было запугать целый Дом. Думаю, главная сила сегодня нам не соизволила показаться…

Мы вернулись в жилище Рябины. Никто не спал. Нам тоже спать не хотелось, в крови еще бродил азарт боя. Почистив оружие и сняв доспехи, наскоро перекусили ржаными лепешками, которые испекла Люта, и ударились в расспросы.

— Какие еще твари выходят из сияния? — поинтересовалась Азия.

— Всякие выходят, — бабка Рябина краем глаза покосилась на Стефанию, — бесы и псы у них так, для отвода глаз, страшнее воины-демоны — адские верховики.

— Конные рыцари — это тебе не бесы. Они сильны и проворны, — устало кивнула Стефания.

Закончив с поздней трапезой, все разбрелись по углам, желая хоть немного выспаться к утру.

В следующий дозор мы собрались только через несколько дней, когда вновь пришла наша очередь. Эта вылазка прошла без эксцессов — те же бесы и адские псы. Конечно, в этот раз тварей набралось голов на двадцать больше, но нас это мало встревожило. Перебив основную толпу, мы загнали остальных в сияние.

Приближалось полнолуние, в преддверии которого сияние начало угасать. Рябина объяснила нам, что так происходит каждый месяц, и в разгар полной луны демоны предпочитают не показывать сюда носа. Зато таинственные жители Дома тут же оживились — начали выбираться из хибар, и я наконец-то увидел их воочию.

Среди селян пошли слухи, что с нашим приходом демонские вылазки из сияния приутихли, и к нам с Адькой, а в особенности к Азии относились хорошо. Адька радовался и ел за троих пироги, которыми его угощали местные. Удивительно, как за несколько дней этот Дом из пугающей Дури превратился в место приветливое и радостное. Правда крылась в этой радости какая-то обреченность, мимолетность. Лица людей таили печать вечной скорби и тревоги.

Когда миновало полнолуние, снова начались дозоры. Поначалу было тихо. За первую вылазку мы встретили лишь пару мелких бесов, которые сунулись из сияния, а потом, заметив дозорных, с визгом ужаса кинулись обратно. Больше никого.

Два следующих дозора прошли еще спокойнее. Мы пролежали в траве, не дождавшись ни одной адской твари. Похоже, враги притаились, задумывая что-то. В этом никто не сомневался, никто не тешил себя иллюзией, будто демоны решили отступиться от этих мест.

Вернувшись из очередного спокойного дозора, я завалился спать на узкой лавке в углу кухни. Сон сморил меня в тот же миг, заставив реальность обернуться темным провалом, в котором моментально исчезло все — и Дом, и дорога, и демоны, и сияние. Чернота сгустилась, растеклась в памяти, а потом сжалась, уменьшаясь до размеров дорожного камня…

Я смотрел на этот странный черный камень, ощущая тревожное чувство какого-то наваждения или опьянения.

— Эй, ты чего уселся, следопыт? — ткнул меня в спину Витек. — Сказал же, что знаешь, где зорькина дача.

— Знаю. Сейчас вдоль забора по тропе, потом перелесок, магазин, а там пара улиц и на месте.

Поднимаясь, я почувствовал легкое головокружение. Сначала хотел захватить чудной камень с собой, но потом подумал, что трогать его лучше не стоит, уж больно он странный. Вдруг излучает чего?