Оценить:
|
Путник: легенда о забывчивом попаданце
- Предыдущая
- 22/79
- Следующая
22
— Хорошо, — девушка кивнула. — Много лет назад бабушка служила в личной гвардии Великого Управителя Беато. Он погиб при невыясненным обстоятельствах, и его место занял Плего. Он не принял людей предшественника, и всю личную гвардию Беато расформировали. К тому же Плего велел закрыть магические лаборатории Беато и уничтожить труды, хранящиеся в них. Так, бабушка вернулась в свой Дом. С ней пришла Стефания, которую она встретила по пути. Больше я ничего не знаю.
— Ясно, — вздохнула Азия, — все это я знаю и сама. После отставки Рябина служила в одном из Изначальных Домов в отряде одного из Младших Управителей Совета. Там я с ней и познакомилась. А вот о Стефании толком ничего не знаю. Ясно одно — она здорово кому-то насолила, раз лишилась крыльев.
— Может, несчастный случай? — вынес предположение я.
— Нет, исключено. Нов лишают крыльев за особо тяжкие провинности. Похоже — тот самая ситуация.
Я промолчал, раздумывая. Что делать дальше? История, в которую мне посчастливилось ввязаться, становилась все запутаннее. Правда, эти последние события волновали меня гораздо меньше, чем то, что то и дело проскакивало в памяти вспышками секундного озарения и снова проваливалось в никуда. Я не мог вспомнить всего, что видел в моменты забытья, сюжет воспоминаний пропадал, лица и пейзажи стирались. Оставалось одно — стойкое ощущение, что там все было по-другому. Там моя жизнь подчинялась иным правилам и иной, совершенно иной правде. Чем были те воспоминания? Забытыми моментами из прошлого, картинками из предыдущей жизни?
— …Теперь у меня одна цель, — оторвала меня от раздумий Азия, — найти Управителя из Совета, о котором говорили Клиффорд и «плащ»…
— Если мне промыли мозги по воле Совета, значит — мне туда же. Хочу вернуть свое прошлое, по крайней мере выяснить, где мой родной Дом и семья.
— Отлично, — довольно кивнула Азия, — твои навыки путника нам пригодятся, ведь добраться до Изначальных Домов не так-то просто.
Я прикрыл глаза, рисуя внутренним взглядом карту. Тут уж память не подводила никогда — карта со всеми подробностями являлась по первому желанию. Линии дорог, алые точки Домов. Изначальные Дома — жирные кляксы в центре карты. И все это великолепие меняется, перетекает из одного в другое — все потому, что мир нестабилен. Тракты Изменений заставляют его раз за разом менять свои очертания и границы. Мир, словно сеть, раскинутая на колышущихся волнах. Представьте легкую сеть, поддерживаемую на поверхности то и дело приходящей в движение воды невесомыми поплавками. Роль таких поплавков в этом мире выполняют Изначальные Дома.
Вглядываясь в запечатленное подсознанием изображение, я отыскал наиболее стабильную дорогу. Только шла она через болота — не слишком приятное открытие. Пути, заходящие в топь, несли в себе множество опасностей и неприятных сюрпризов, и здоровенные жирнющие змеехваты были далеко не самыми страшными из них. Флора и фауна болот отличалась особой силой и мощью. Там водились твари, способные преодолевать защиту обочины и нападать на ничего не подозревающих прохожих.
Когда я сообщил эту новость остальным, услышанное их мало обнадежило. Отправляться в сомнительный путь — перспектива не из лучших, но иных вариантов поиска Изначальных Домов пока не находилось.
— Страшно идти через топи, — честно призналась Люта, — я слышала о них от заезжих путников.
— Нечего бояться раньше времени. Мало мы в своих Домах всякой жути, что ли видели? Живы ведь до сих пор. И на болоте, авось, не сгинем! — храбрился Адька.
— Не сгинем, — согласилась Азия, — пройдем через болота.
Прежде чем ступить на путь, ведущий через топи, мы потратили полдня, петляя в густом ельнике по дороге закрученной, словно серпантин. За каждой новой елкой путь то и дело загибался крутым поворотом, раз за разом меняя направление на противоположное. Время от времени нам попадались мелкие змеехваты. Под елками им жилось не сладко — цветы оказались тусклыми и слабыми. Такие большой опасности не представляли.
Постепенно ельник поредел, сменился кустами ракиты и акации, но вскоре и те исчезли, оставив место округлым кочкам, между которыми там и тут виднелись глубокие дыры с темной водой. На верхушках кочек, покрытых клубящимся сизым мхом, торчали пучки черники и вереска.
Дорога истончилась, сузилась до предела. По обеим сторонам время от времени попадались карманы — небольшие площадки, вымощенные дорожным камнем. Значило это одно — в ближайшее время к Домам мы не выйдем, значит, придется ночевать на дороге. Провести ночь в паре метров от обочины — перспектива та еще. Мне такое счастье выпадало всего пару раз, и то, ландшафт тогда был относительно спокойным, лес полупрозрачным и лишенным всяческой живности. Тут же другое дело. Чем глубже мы заходили в болота, тем ближе подползала к обочинам всякая живность. Блуждающие огни, сияющие во мхе мерцающими золотыми гирляндами, какие-то мелкие твари, похожие на сухопутных ручейников с клешнями, болотные змеи, покрытые пластинами хитиновой брони и здоровенные шкварники. Эти подбирались к самой дороге и начинали искрить при нашем приближении.
— Вот гады, чего им нужно? — скалился на шкварников Адька. — Ишь, вылупились, будто сейчас на дорогу выпрут! Ай!
Адькин крик прозвучал неожиданно, и мы уставились на него все разом.
— Что?
— Вы это видели? — глаза Умеющего чуть из орбит не вылезли. — Нет, вы видели?
— Не видели, — ответил за всех я, что, собственно, было правдой.
— Мелкий шкварник метнул в меня молнию!
- Предыдущая
- 22/79
- Следующая