Путник: легенда о забывчивом попаданце

Оглавление

Впрочем, наш вид, весьма отличный от внешнего вида местных завсегдатаев, не слишком бросался в глаза. По узким тротуарам бродило множество подобных нам гостей столицы — усталых, недоверчивых, грязных, обвешанных оружием и доспехом. Да уж, неместных бродяг тут было предостаточно. Что искали они в Изначальном Доме? Кто знает? Каждый, подобно нам, прибывал сюда с собственными авантюрными идеями, а за тем, чтобы особо опасные и неугодные из этих идей не реализовывались, неустанно следила местная стража — личная гвардия Управителя Совета по имени Гидра.

О Гидре ходило множество слухов. Кто-то называл его беспринципным, кто-то справедливым, однако, прежде всего, говорящие сходились на том, что этот самый Гидра был человеком необычайно могущественным и сильным. А впрочем, Механики с ним, с Гидрой, к чему я вообще про него вспомнил?

Решив не думать про Гидру и ему подобных, я огляделся по сторонам — стены домов там и тут украшали яркие вывески разного рода магазинов и забегаловок, то и дело попадались огромные стенды с плакатами, на которых пестрели афиши каких-то мероприятий и портреты местных знаменитостей.

Взглянув на один из таких плакатов, я остолбенел. С него на меня смотрела Люта. Как так? Я пристально оглядел нарядную дамочку на изображении: увешанная золотом и укутанная мехами дива с белым пуделем на поводке. Подпись гласила, что я обознался, и это вовсе не внучка старухи Рябины, а известная певица Тайра. Но как похожа! Я обернулся на остальных, похоже, никто кроме меня сходства не заметил.

— Слушай, Жила, — не выдержал уставший от бесконечного ковыляния Адька, — давай поищем укромное местечко для отдыха, сил уже нет по этим площадям и проспектам шататься.

— А шататься нам здесь придется долго, — тут же урезонила его Азия.

Здесь, в Изначальном Доме нова чувствовала себя неуютно. Конечно, она старалась не показывать своего волнения, но в твердом обычно взгляде стальных глаз таилась тревога. Я постоянно ловил ее на том, что она озирается по сторонам, вглядываясь в лица, в окна домов, экипажей и паромобилей.

— Что-то не так? — спросил, догадываясь о причинах тревожности спутницы. Мою спину сверлил чей-то взгляд. Это ощущалось отчетливо, словно между лопатками прокрутили невидимое сверло. Мерзкое чувство.

— За нами следят, — подтвердила мою догадку Азия. — Как только мы вошли в город.

— Пусть следят, — приглядываясь к окружающим, тихо ответил я, — сейчас день, и мы как на ладони. Сыграем беспечность. Пусть эти шпионы-невидимки думают, что мы слепые раздолбаи, не способные углядеть даже собственную тень. Дадим им повод расслабиться, а сами укроемся в каком-нибудь тихом местечке.

— Где ты собрался отыскать его? Это тихое местечко? — безнадежно поинтересовался Адька и сел, привалившись спиной к стене уходящего ввысь серого строения, опоясанного длинными балконами, от которых тянулись к соседним зданиям тонкие пешеходные мосты.

— В трущобах на окраине.

Как добраться до них я не забыл. Шел уверенно и вел за собой остальных. Когда проспекты сменились узкими улочками с дворами-колодцами, где соседи из домов напротив могли высунуться в окна, чтобы пожать друг другу руки, я остановился под тусклой вывеской постоялого двора.

— Ну и местечко, — принюхался Адька и оглушительно чихнул, — воняет, как в помойке!

И в этом он был безусловно прав, потому что помои валялись прямо под ногами. Похоже, дворников в этом райончике не водилось.

— Ну что, отстали? — спросил я у новы.

— Похоже, — Азия повернулась вокруг своей оси, хотела сказать что-то еще, но не успела — стремительная тень метнулась от стены и молча кинулась на нову. Я не успел схватиться за меч — еще три неразличимых в вечернем сумраке незнакомца прыгнули на меня, другие двое ринулись к Люте и Умеющему.

Нападающие действовали быстро и дружно, я еле успел увернуться от блеснувшего сбоку клинка. Ударил сам, пригнулся, отскочил — один враг упал. Наконец выхватил меч, рубанул второго, краем глаза разглядел, как Адька вцепился в глотку своему противнику, остальных раскидала Азия. Мой третий враг сообразил, что преимущество не на его стороне, и поспешно растворился во мраке.

— Фух, ну и быстрые же, падлы! — произнес я, переводя дух. Стычка действительно получилась скоростная — все происходящее не заняло, наверное, и минуты. — Адька, отпусти его, он уже готовый, — обратился к Умеющему, которые продолжал сжимать горло своей бездыханной жертвы.

— Е агу, — прохрипел тот, давясь словами. — Эюхти алинило.

— Не можешь? Челюсти заклинило? Понятно, — я присел возле него. — Мертвая хватка. Потерпи, приятель.

Достав нож, я просунул костяную рукоятку между адькиными зубами и шеей его добычи, нажал аккуратно, действуя ножом, как рычагом. В пасти Умеющего хрустнуло, он болезненно рявкнул и отскочил в сторону, оставив поверженного врага на земле. Недвижное тело неожиданно дернулось, пошло судорогой, а потом зашипело, растворяясь. Вскоре от него осталась лишь лужа густой темной слизи.

— Опять они — перевоплощенные серые скитальцы, поморщился Адька. — Я сразу понял. Мерзкий запах тухлой картошки не спутаешь ни с чем.

— Почему ты не чуял его раньше, — робко поинтересовалась Люта, — когда дрался с демонами в нашем Доме?

— Демоны пахли грозой, электричеством — из-за сияния наверное, — прозвучало в ответ.

Решив не испытывать судьбу, мы поспешили оставить место стычки. Долго кружили по трущобам, пытаясь запутать следы и даже не зная, продолжается за нами слежка или нет. Уже заполночь мы добрались до окраины Изначального Дома, туда, куда респектабельные жители городского центра не совали носа даже днем. Здесь застройка обрывалась, а узкая витая улочка оканчивалась тупиком, упираясь в стену леса, стоящего уже за обочиной. Ни в одном Доме я не видел, чтобы жилища строили так близко к опасной черте, но здесь, похоже, свободная земля была редкостью, поэтому приходилось мириться с неприятным соседством.