Путник: легенда о забывчивом попаданце

Оглавление

— Все здесь, — кивнула Азия, — сидят и боятся.

— Чего боятся-то, не видишь?

— Боятся, что за ними придут. Они ждут…

Не договорив, Азия чутко вскинула голову и посмотрела в сторону улицы.

— Идут? — понял я.

— Да.

Мы спешно нырнули в темную арку одной из построек. Скрывшись за стопкой пустых ящиков, притаились в ожидании. Спустя несколько секунд в начале переулка раздались шаги, вернее не шаги, а дробное частое цоканье.

— Явились, песьи рожи, — неожиданный шепот прозвучал у меня прямо над ухом.

Вернулся Бри. И сделал это, надо отдать ему должное, совершенно бесшумно и незаметно.

— Гидровы Умеющие? — уточнил я у разведчика.

— Они, родимые, шкуры б им посдирать!

Мы замерли за ящиками и просидели там, не двигаясь несколько минут. Когда звуки в переулке стихли, путь решили продолжить.

Спустя несколько спешных перебежек, мы оказались под знакомой вывеской «Постоялый двор дядюшки Филиаса». Я уже сделал шаг вперед, чтобы двинуть дальше, но так и замер на месте, услышав, как за одним из окон первого этажа едва заметно колыхнулась штора. В темноте мелькнуло лицо, а потом входная дверь отворилась с тихим шорохом.

Хозяина гостиницы — краснолицего толстяка, я узнал сразу.

— Заходите, быстро! — тихо пригласил он.

Приглашать дважды нас пришлось. Оглядевшись, чтобы не оказалось случайных свидетелей, мы прошли внутрь.

Оказавшись в полной темноте, я напрягся, но, спустя секунду, темноту пробил тусклый свет одинокой свечи. Ее держал Филиас. В слабом освещении его круглое лицо казалось темно-бордовым, на стене за спиной плясала расплывчатая бесформенная тень.

— Вы выбрали не лучшее время для прогулки, — с чуть заметной иронией произнес он.

— И не лучшее место, полагаю, — предположил я в ответ.

— Точно подмечено, — медленно кивнул хозяин гостиницы, — по улицам рыскают ищейки, а им лучше не попадаться.

— И в такое время вы рискнули пустить к себе незнакомцев? — вырвался у меня возглас удивления.

— Почему незнакомцев? — хозяин взглянул на Бри, а тот в свою очередь пояснил:

— Этот человек — один из осведомителей Дрейка, раньше он был на стороне повстанцев…

— … и сейчас на ней остался, — закончил фразу толстяк.

— Хорошая новость, — кивнул я, протягивая руку в знак запоздалого приветствия…

Давно я не был в Изначальном Доме, оказывается. Многое тут изменилось. С чьей легкой руки — додуматься не сложно.

Филиас поведал нам о проделках Музы много всего интересного. Как выяснилось, уже много дней Изначальный Дом находился под властью Ольвиона. По словам хозяина гостиницы после штурма убежища повстанцев Управитель вернулся сюда и сверг Великого Управителя Плего. На законный вопрос — как ему удалось это сделать, ответ оказался предсказуемым, по крайней мере для меня.

— Когда Управитель Ольвион вернулся из похода, он привез пленных повстанцев и их командира Дрейка. Собрав на площади большую часть жителей Дома, Ольвион объявил Плего предателем и сказал, что тот тайно содействует повстанцам.

— И ему поверили на слово? — тут же засомневался я.

— В том-то и дело, что не на слово! — развел руками Филиас. — Факт предательства подтвердил Дрейк.

— Зачем Дрейку предавать отца? — вставила реплику Азия.

— Наш предводитель не мог оклеветать Плего, пусть и считал его противником, а я точно знаю — Великий Управитель с нами не сотрудничал, — с пылом вступился за честь соратника Бри.

— Я бы не стал спорить с тобой, если бы сам не видел, вот этими вот глазами, как командир повстанцев обвинял Великого Управителя на площади перед всем честным людом, — положил руку на сердце Филиас.

— Не может быть, не верю! — мотнул головой Бри.

— Когда мы отбивали от химер дракона, Муза сумела взять под контроль Дрейка, так же как тебя, Азия, — наконец-то настала моя очередь высказаться по спорному вопросу. — Не забывайте все, эта тварь может порабощать умы людей, а потом повелевать ими. Значит, Дрейк обвинил Плего не по доброй воле, а потому, что так было нужно нашему врагу.

— В это я поверю, — горестно кивнул Бри, а Азия взволновано спросила.

— Вы знаете, что стало с пленными?

— Говорят, их упекли в катакомбы Совета, — ответил Филиас.

— Знакомое место.

— Точно, — тряхнул ушами Бри, — дом родной!

На душе стало немного легче. Что ж, судя по всему, друзья живы и находятся в подземелье, там, где мне один раз уже посчастливилось побывать. Адька, Люта, как вы там? А Дрейк? Интересно, он до сих пор под властью монстра, и не примеряется ли хитрое чудище теперь к его шкуре? Черт! О таком даже думать не хотелось…

Тем временем Филиас продолжил докладывать обстановку. После того, как сняли Плего и взяли в плен повстанцев, пару дней в Доме царила эйфория. Но она быстро прошла, и ей на смену пришел террор. Среди бела дня с улиц стали пропадать люди. Кто и для каких целей их ворует — гадать не пришлось — черным по белому вырисовывалась знакомая схема, в которой теперь не хватало только демонов и сияния. Теперь все было официально и, так сказать, по велению и распоряжению нового Великого Управителя (сами понимаете кого).

Схема, которую он обозначил, оказалась простой и безупречной. Похищения мирных жителей, по его словам, были делом рук оставшихся якобы на свободе повстанцев. Для их изобличения и ликвидации Ольвион объявил «охоту на ведьм».

Предполагаемых повстанцев теперь хватали среди бела дня без суда и следствия и утаскивали в неизвестном направлении. Теперь под подозрение мог попасть каждый мирный житель Изначального Дома. И попадал — если имел неосторожность попасться на глаза гвардейцам Ольвиона или Гидры.