Последний день Славена. След Сокола. Книга вторая.

Оглавление

Передохнуть остановились только у ворот следующей маленькой крепостицы, выставленной уже совсем рядом с городом. Здесь вся дружина состоит из десятка стрельцов и десятка лёгких конных воев, которые не столько для сечи предназначены, сколько для быстрого оповещения города о приближении опасности. Крепостица на возвышенности, горка по зимнему обычаю водой полита так, чтобы по льду к стенам не подобраться. Дорога сначала под крепостной горкой кольцом проходит, чтобы все проезжающие под стрелами оказались, и только потом к воротам круто сворачивает. И маленький гарнизон вполне в состоянии не слишком длительную осаду на крепкие ворота выдержать.

– Всё… Дальше можно будет уже спокойно ехать, и носы на ветру не морозить… – решил Гостомысл, и распорядился охране, выделенной воеводой Военегом, отправляться восвояси.

Конники сразу развернули лошадей, чтобы без отдыха успеть добраться до Лосиного брода в темноте. В светлое время, когда рядом с крепостью варяги появились, проезжать таким малым числом рискованно.

– Долго ль нам до дома ещё? – спросила Прилюда, потирая вышитыми бисером меховыми рукавичками докрасна прохваченное ночными морозцем и ветром лицо.

– Щёчки не расцарапай, – засмеялся Гостомысл. – Дадим вот лошадям отдохнуть, и через час будем дома. Даже не торопясь, в час уложимся…

– Я уж скакала когда, думала, как в седле бы не уснуть, – улыбнулась молодая жена. – А то свалюсь лошадям под ноги, вот смеху для мужчин…

– Скоро отдохнёшь… Русалко, что там?

Вопрос, произнесённый совсем другим тоном, был обращён к молодому сотнику стрельцов, командующему в маленькой крепостице. Русалко всматривался с крепостных полатей, установленных над воротами вместо башни, во что-то происходящее по ту сторону стен.

– Ой-ё… Твоя охрана, княже, никак назад скачет… Да-да… Они это, они… И за ними кто-то… Прямо под нами, по кругу… Похоже, варяги… Закрыть ворота? А то ведь, чего доброго, на плечах влетят…

– Стрелами отсечь… – дал команду Гостомысл, ещё не видя ситуации, но очень не желая закрыть ворота пред своими же верными воями, и оставить их без подмоги и надежды на спасение. А они, если их преследуют, именно за спасением сюда и должны скакать, и потому на княжича своего надеются.

Русалко давал команды дружинникам.

– Спрячь княжну, пленника не забудь под запор сунуть, – распорядился Гостомысл уже сотнику Бобрыне, осмотрелся, и сам полез по поперечинам, набитым на простое бревно, на полати к сотнику Русалко.

– Я с тобой останусь… – громко и требовательно попросилась вдруг Прилюда, но Гостомысл даже не обернулся, потому что своё распоряжение он уже отдал, а рука Бобрыни аккуратно, но сильно взяла княжну под локоть.

Десяток крепостных стрельцов тем временем взбирался на полати у стен, позицию у по-прежнему распахнутых ворот, ощетинившись копьями, заняли и крепостные конные дружинники, и дружинники сопровождения княжича, так значительно усилившие гарнизон.

Уже громко застучали по защитным щиткам тетивы луков стрельцов. Первые пробные стрелы просвистели, измеряя ветер и отыскивая неверную, едва угадываемую в темноте цель.

– В своих не попадите… – прикрикнул Русалко.

– Как только наши ворвутся, закрывайте ворота! – сверху, только забравшись на полати, дал команду княжич.

И лишь после этого посмотрел за стену. Большой отряд варягов вытянулся по узкой дороге. Не меньше сотни, сразу определил княжич. Дистанция между преследователями и преследуемыми была очень коротка. Опасно коротка… Но даже в безлунной ночи чёрные силуэты на белом снегу рассмотреть было можно.

– Чуть-чуть бы им прибавить… – сочувственно сказал Русалко, и ударил металлической рукавицей по ограде. – Оторваться бы ещё шагов на десяток… Мы бы тогда ворота затворить успели. А так – опасно…

– Не могут добавить, кони усталые, – посетовал Гостомысл. – Стрельцы… Командуй…

Русалко бросился к другому концу полати, чтобы стрельцы, скопившиеся там, по другую сторону ворот, могли его услышать.

– Дайте им на прямую линию выйти, и стреляйте прямо за спину. Отсекайте стрелами передних, чтоб оторвались…

До выхода на прямую линию осталось совсем недолго. Цепочка конников приближалась к крутому повороту дороги, и собиралась миновать его, не снижая скорости.

– В сугроб бы не залетели… – сказал Гостомысл.

– Не должны, у них кони кованы…

Минуту наблюдали молча. Сотник пытался подсчитать количество преследователей.

– Многовато их… Трудно будет с открытыми воротами-то отбиться…

– Отобьёмся! – твёрдо сказал Гостомысл.

Сотник Русалко обернулся к середине крепостицы, махнул кому-то рукой, и крикнул:

– Зажигай!

Эта команда прозвучала для дружинника, занявшего позицию на устроенной в центре крепостицы вышке, где всегда был приготовлен сигнальный костёр из сухих дров, обложенных легкой в огне сухой берестой. Следующая, последняя перед городом крепостица, такая же маленькая, сигнал обязательно увидит и повторит. А оттуда уже и городские стены будут оповещены. И помощь выступит немедля.

Гостомысл на вышку не обернулся, наблюдая за дорогой и драматической погоней. На полати к ним поднялся воевода Бобрыня. Быстро оценил ситуацию, и показал, что такое опыт воя.

– Брёвна есть? – спросил сразу.

– Под стеной… – Русалко понял подсказку без слов. – Эй, подавайте снизу брёвна… Быстрее, с верху берите…

В работу включились немедля и дружинники внизу, и сам княжич, и оба сотника наверху, и стрельцы на вторых полатях. Снизу, бегом поднося необхватную тяжесть, подали пять тяжёлых брёвен, ещё люди поднялись, чтобы помочь, и водрузили обструганные стволы поверх ворот так, чтобы концы выходили на привратные полати.