Последний день Славена. След Сокола. Книга вторая.

Оглавление

– Когда совсем без доспеха или в доспехе лёгком, двумя мечами бить и защищаться легче. Попробуй, увидишь сам…

С задних рядов, где к вьючным сёдлам заводных коней были приторочены связки с запасным оружием и запасом стрел, быстро доставили для варяга два меча в простых деревянных ножнах. Войномир сразу же прицепил оружие к поясу, и пристроился рядом с княжичем, отставая на полкорпуса коня.

Глава десятая

Во дворе толпилось и просто ходило много воев, в несколько раз больше, чем в момент, когда Власко въехал сюда с дороги. Стояли группами по трое, по пять человек. Разведчик сразу заметил, как все дружинники оружны, хотя в бой их никто не звал, возбуждены и взволнованны. Видимо, весть о покушении на князя-воеводу, всеобщего любимца, быстро распространилась по поместью, и возмутила дружину, частично всегда стоящую здесь на кормлении. Вои в гневе растерзать готовы были того, кто попался бы им под горячую руку.

Князь-воевода Дражко, выйдя во двор, отдал короткие распоряжения. Власко уже на коне сидел, и видел, как быстро готовятся выступить в сопровождение десять княжеских дружинников, как грозно они поправляют на боку мечи, как перебрасывают в удобную хватку остро отточенные копья. И два стрельца пристроились позади, заранее наложив по стреле на тетиву. Трудно позавидовать тому, кто вызовет неудовольствие этой охраны! Значит, Дражко сам, без подсказки разведчика начал беспокоиться о сохранении своей жизни. Достойному воину никогда не обидно бывает на поле сечи погибнуть, хотя собственную жизнь жалко всякому. А вот от отравленной стрелы, пущенной из засады, точно так же, как от удара кинжалом наёмного убийцы, погибать всегда горше. И Дражко, дважды наученный опытом, принял необходимые меры предосторожности.

– Может, княже, кружной дорогой поедем?.. – на всякий случай, в дополнение, предложил Власко. Все знали, что Дражко постоянно пользуется короткой дорогой. И если его будут ждать, то только там.

А кружная дорога, пересекая мелколесье и окультуренные зерновые поля, принадлежащие князю, потом пролегая по краю обширного Микулина бора, выходила в стороне на главную, и дальше уже шла ровно, всегда заполненная потоком путешествующих по своим нуждам людей. Но езда по этой загруженной дороге занимала, как правило, лишний час, потому что там невозможно было разогнать коней. А князь-воевода Дражко, как правило, любил быстрое перемещение, и всегда гнал коня в быстрый аллюр.

Дражко на миг задумался, прикидывая, что он теряет, что приобретает от изменения маршрута. И сделал правильный, с точки зрения Власко, выбор.

– Торопиться-то нам некуда… – махнул рукой, сопровождая жест движением усов, и согласился, хотя и не слишком охотно, потому что боялся показаться трусом, излишне дрожащим за свою жизнь. – Можно и кружной… Вперёд!

Небольшая кавалькада, не теряя времени, отправилась в путь. Князь-воевода вместе с юным разведчиком ехали рядом в середине строя. Четыре дружинника и первый стрелец заняли места впереди, четверо и второй стрелец пристроились сзади, и ещё по одному с каждой стороны. Последние вынуждены были ехать вне узкой дороги, по самой непролазной, порой, грязи или через кусты, или через пашню, оставленную «под паром». Но такой путь длился недолго, потому что скоро все выехали на дорогу, идущую через чистый, не заросший мелколесьем бор, где не было ни зарослей, ни пашни, а потом и на широкую обжитую дорогу, и там уже вои более плотным строем окружили Дражко и Власко, и двинулись лёгкой рысью, властно прикрикивая на тех, кто не торопился уступить им путь. Впрочем, в большинстве своем, проезжие и прохожие, услышав топот копыт за спиной, обернувшись, быстро уступали дорогу. И не только потому, что не желали быть сбитыми широкой лошадиной грудью, а еще и потому, что князя-воеводу легко узнавали по знаменитым усам. Дражко в городе любили и уважали, и рады были помочь ему проехать быстрее. Таким образом, путь протекал без задержки. Точно так же они проехали и через сам Рарог, только рысь коней вынужденно сменили на еще более лёгкую.

Во Дворце Сокола сразу за парадными дверями навстречу попался старый глашатный Сташко, который удивлённо поднял глаза на князя-воеводу.

– Не отдыхается тебе, княже? – поинтересовался давно растрескавшимся голосом.

Сташко служил ещё при отце Годослава, и тогда уже был старым. Но с обязанностями своими до сих пор справлялся, и говорил громко, когда требовалось что-то сказать во всеуслышание. Да и посохом своим ударить в пол вполне ещё был в силах. Среди славян не принято было считать прожитые годы. Давно и долго человек живет, значит, хорошо живет, и люди желали ему еще многих и долгих лет жизни. Но в этот раз Дражко удивило, что Сташко не спросил его ничего о случае на дороге. Князь-воевода почему-то думал, что Дворец Сокола уже переполнен разговорами о случившемся, и каждый встречный будет задавать вопросы.

– Ставр где? – сам поинтересовался князь-воевода.

– Уехал сразу за тобой. Сказывал, что в городе будет. Дождётся прихода Горислава, к нам заглянет с ним вместе, а потом уже, скорее всего, утром, по делам своим двинется…

– Моего пленника он, значит, не видел?

– Пленника? – удивился Сташко. – Какого пленника?

– Да вот, случилось так… Меня кто-то пытался подстрелить по дороге в имение. Мы с Власко, – князь-воевода положил руку на плечо юному разведчику, – захватили его, и отправили сюда. К Ставру или к Ерохе, кто на месте окажется… – в голосе Дражко ещё не было беспокойства. Он просто объяснял человеку, который мог из-за своего преклонного возраста что-то не понять.