Почти скандал

Оглавление

– Верно.

Коллиар приблизился к окну, откуда действительно открывался отличный вид и в южном направлении, и в восточном, где находился Брест. Со своего наблюдательного пункта они могли пересчитать стоявшие там корабли и наблюдать передвижение на палубах. Коллиар повернулся, чтобы взять сумку, но Салли уже протягивала ему его подзорную трубу.

Ему не требовалось что-либо объяснять. Он мог полностью на нее положиться. И Дэвид полагался и опирался на нее почти всю ночь, пока они добирались сюда. Одному лишь Богу известно, как бы он справился, если бы остался один или с кем-то менее сообразительным, чем «гардемарин Кент».

– Что ты видишь?

Салли уже навела фокус в собственной трубе и теперь подсчитывала, двигая подбородком.

– Двадцать… и один парус отдельно. Да это целый флот! Четыре трехпалубника, четыре фрегата, два корвета, два брига и один катер. Те корабли, что вне линии, похоже, стоят на якоре вплотную друг к другу. Но для поджога нам нужно выбрать достаточно большой корабль, чтобы запустить кошку в голубиную стаю. – Она направила трубу на восточную часть бухты.

Коллиар последовал ее примеру и заметил старенький кеч, стоявший на отшибе.

– Ты видишь ту посудину? С названием «Бель Айсл»? Как раз и подойдет в качестве запала. Экипаж там, похоже, небольшой, а может, и вовсе отсутствует. – Он перевел взгляд обратно, отмечая не слишком большую степень активности. Похоже, к осени боевой пыл и готовность сражаться за Великую империю пошли у французов на убыль.

– А как насчет «Сент-Этьена»? Тот, что напротив западной части города, которую они называют Рекувранс? Посудина, предназначенная для прибрежной торговли. Можно использовать ее для захвата другого судна.

Коллиар снова глянул в трубу.

– Черт возьми, называй это шлюпом, – с шутливой строгостью посоветовал он. – Да, он подойдет. Будем надеяться, он останется там и ночью. Хотя, если нам удастся отвлечь достаточное количество людей от берега, выбор у нас расширится.

– И как ты планируешь это сделать?

– Мы сделаем с городом то же самое, что и с гаванью: подожжем его. Будем пускать петуха по мере продвижения.

– Сначала нам надо как-то пройти через ворота. С нашими сумками и оружием. Это получится, только если мы переоденемся. – Салли указала на аккуратную стопку похищенной одежды.

– С твоими рыжими волосами мы не проберемся через ворота даже в ворованных нарядах.

– Но ведь бретонцы происходят от кельтов, – возразила она. – Так что среди них тоже могут быть рыжие.

– Все равно слишком рискованно. Думаю, лучше попробуем раздобыть лодку где-нибудь выше по течению и на ней незаметно спустимся в город. Однако ты права – униформу следует снять.

За такую понятливость и уступчивость Салли вознаградила его улыбкой. И принялась разбирать украденную одежду.

– Вот… Это тебе наверняка подойдет. Если, конечно, понравится.

Предложенные Салли вещи оказались полинялой вязаной фуфайкой голубовато-сероватого цвета и такими же линялыми широкими штанами – то, что в здешних краях мог бы носить любой рыбак или моряк. В чужой одежде Коллиар чувствовал себя полнейшим идиотом, и ему пришла в голову мысль, что за последние двенадцать лет он не носил ничего, кроме униформы. Но, как видно, пришло время изменить своим правилам.

Фуфайка пришлась впору, главным образом потому, что растягивалась, а вот штаны были ему слишком широки, да еще и коротковаты. Хотя если стянуть их поясом от шпаги, они вполне могли сослужить службу. По крайней мере, уберечь его от разоблачения британского офицера.

– Без мундира я чувствую себя почти голым.

– Н-да… Мы с тобой та еще парочка… – Голос Салли, стоявшей за его спиной, звучал как-то необычно. – Я даже не знаю, куда пристроить шпагу. Или пистолет. Я и не подумала об этом, когда…

– О боже! – невольно вырвалось у обернувшегося Коллиара.

Салли казалась такой же, как и прежде, и в то же время совершенно иной. Без униформы, делавшей ее похожей на прочих гардемаринов, она приобрела индивидуальность и выглядела необыкновенно женственно. Лиф корсажа был низким, и Коллиар впервые имел возможность созерцать ее открытую изящную шею, плавно переходившую в плечи. Хрупкие ключицы обрамляли участок веснушчатой кожи над выпуклостью грудей, и ему хотелось прикоснуться к этому месту, после чего скользнуть ладонью за вырез корсажа.

Рыжие волосы ниспадали на плечи, рот приоткрылся словно в безмолвном вопросе, губы казались такими нежными и мягкими. Просто удивительно, как другие могли не замечать того, что для него являлось столь очевидным.

– Тебе дурно? – обеспокоилась Салли.

Коллиар замотал головой, отвергая подобное предположение, меж тем как его взгляд гулял по ее фигуре, скользя по линялому корсажу неопределенного цвета, по заношенной юбке и фартуку, которые не могли скрыть того факта, что она была невероятно привлекательной и отлично сложенной девушкой.

Пламя, обжигавшее его сейчас изнутри, было даже не ревностью, а чем-то более сильным, вызывающим желание укутать Салли в плащ, чтобы другие мужчины не могли увидеть того, на что с такой жадностью глазел он сам. Наверное, это было примитивнейшим чувством собственника.

– Плохо другое, – проговорил Коллиар. – Мы не сможем пройти незамеченными, если ты будешь так выглядеть. Проклятые французы просто не дадут тебе прохода.

Салли прекрасно поняла смысл его слов. И она не была такой уж застенчивой. Его несколько умиротворил лишь тот факт, что ее широкая счастливая улыбка предназначалась исключительно ему.