|
Оценить:
|
Мой милый жандарм
7
Мы смущенно переглянулись. И в самом деле – зачем? Нам их дали, мы и взяли.
– Это ваши дела, – усмехнулся Алик. – Слушайте дальше. Когда приедете в Субботицу, скажете погранцу, что забыли валюту дома…
– И он поверит? – насмешливо улыбнулась я.
– Они всему верят, как дети малые, – рассмеялся наш попутчик. – Но в страну вас все равно не пустят. Погранец заберет ваши паспорта и отправит погулять до прихода обратной электрички. После чего вы спокойно отправляетесь на местный рынок и продаете все ваше барахло.
– А паспорта? – уточнила Ленка. – Как мы их обратно заберем?
– Ерунда! – сплюнул сквозь щербинку в зубах Алик. – Эти лохи сами разводятся, им хоть что втирай. Погуляли, пиво попили, знакомых встретили… Любую лапшу им на уши развесите, проканает за милую душу.
– А в полицию нас не заберут? – не унималась Ленка.
– Если больше недели будете пропадать, тогда таможня передаст ваши паспорта в местную управу. А так – гуляйте смело!
Все прошло, как и предсказывал наш благодетель. Покрутившись полдня на вокзале в Будапеште, поглазев с открытым ртами на изобилие в местных киосках, мы сели на белградскую электричку. Ровно в полночь подъехали к Субботице. Югославский таможенник брезгливо покрутив в руках "дюймовочку", кивнул на объемистую сумку:
– Что там?
– Спички, – пискнула я.
– А там? – волосатый палец указал на старенький походный рюкзак.
– Шибицы, – блеснув познаниями в языке, вмешалась Ленка.
Таможенник со страхом перевел взгляд на большой клетчатый чемодан.
– И здесь шибицы?
Мы красноречиво промолчали.
– Доллары есть? – с надеждой в голосе спросил он.
– Дома забыли, – в один голос ответили мы.
Дрожащими от возмущения пальцами он спрятал наши паспорта в карман и хрипло приказал:
– Утром – обратно в Венгрию! Поезд прибудет в шесть, зал ожидания покидать запрещено… Вам все ясно?
Ага, так точно товарищ командир! Все исполним в лучшем виде.
Выскользнув из здания таможни, мы бегом устремились в ближайший переулок. Тот, что потемнее. Конечно, бегом – это сильно сказано. С нашими баулами такой номер не пройдет. Но пыхтели старательно, от души. Два квартала мы изображали вьючный караван, пока Ленка обессилено не рухнула на рюкзак:
– Все, больше не могу!
– Вроде оторвались, – тяжело дыша, неуверенно предположила я.
– От кого? – выдохнула подруга.
– От погони.
Секунду спустя окрестности содрогнулись от истеричного хохота. Только законченным трусихам вроде нас могла прийти в голову дикая мысль бежать без оглядки подальше от вокзала. Граница пройдена, чего бояться? Сама собой проявилась насущная проблема: в какой стороне находится рынок? Поплутав около часа по ночным улицам, мы наткнулись на припозднившегося аборигена, с меланхоличным видом потягивающего пиво на безлюдной автобусной остановке. Его мы и взяли в оборот.
– Рынок? – переспросил он.
– Да-да, – подтвердили мы. – Базар.
– Не понимай, – огорченно развел он руками.
М-да, юг нам попался необразованный. Ленка повторила вопрос по-немецки. Абориген отчаянно замотал головой: не понимай. Я с грехом пополам родила несвязанную фразу по-английски, объяснив наш маршрут от вокзала до здесь. Югослав оживился при звуках знакомого слова, радостно вопросив:
– Стилл-уэй?
– Я-я, стилл-уэй, – раздраженно повторила я.
– Железничка дорога там, – махнув рукой куда-то в темень, славянский брат поспешно слинял.
– Обратно до вокзала я не доберусь, даже не мечтай, – вздохнула Ленка. – Ноги не держат и руки отваливаются… Давай прямо здесь переночуем.
– Где здесь? – поразилась я. – На остановке?
– Есть другие предложения? – вопросительно приподняла бровь подруга. – Пятизвездочных отелей поблизости я не вижу. Утром приедет мудрый автобус и отвезет нас в тридевятое базарство.
Поерзав на жесткой скамье, я пристроила под голову сложенную вчетверо куртку и закрыла глаза. Сон пришел без промедления. Яркий, насыщенный… как обычно. Просторная светлая комната, высокие арочные окна, занавешенные тяжелыми портьерами, начищенный до блеска паркетный пол и чей-то монотонно бубнящий голос.
Я быстро оглядела себя. Интересно, чья роль мне досталась на этот раз? Пикантности добавляло то обстоятельство, что я точно понимала – это сон. Класс! Такого еще никогда не было в моих призрачных приключениях. Значит, можно оторваться по полной, зная наперед, что мне ничего не будет.
Итак, что мы имеем. На мне странного покроя теплый халат, грубые ботинки и косынка из плотной ткани, завязанная на манер пиратской банданы. Справа стоит толстый дядька с печальными глазами. На нем синий мундир, перетянутый кожаными ремнями, на боку висит револьвер; крепкая веснушчатая рука лениво поглаживает рукоять сабли. Я арестантка? Весело, ничего не скажешь.
Я покосилась налево. Рядом со мной клевал носом самодовольный хлыщ с напомаженными усиками. Почувствовав мой взгляд, он встрепенулся и, приняв деловой вид, раскрыл лежащую на коленях книгу. Краем глаза я машинально ухватила витиеватую печать первой страницы:
ОГЛАВЛЕНIЕ
ТОМЪ ДЕВЯТЫЙ
Сводъ Законовъ о Состоянiяхъ
Книга первая
О разныхъ родахъ состоянiй и различiи правъ, имъ присвоенныхъ.
Супер! Мне снится эпоха, которой я грезила всю свою несознательную девичью жизнь. Галантные кавалеры, блеск столичных салонов, великолепие придворных балов и умопомрачительные наряды высшего света. И главное, все выглядит настолько настоящим, что просто дух захватывает.
– Бу-бу-бу… – прервал мои восторги усилившийся бубнеж.
