Глазами тьмы

Оглавление

— Хорошо, — кивнула Малика, которая, очевидно, не усматривала ничего неправильного в этих словах.

Она без всяких эмоций подошла к Тае и схватила ту за предплечье. Девочке не было больно, но и вырваться не представлялось возможным. Воспитательница потянула новую сиротку в коридор.

— И еще, Малика… — окликнула девицу директриса.

— Да?

— Эту строптивую крошку зовут теперь Тэйра ри Лидия. Позаботься о том, чтобы она усвоила этот факт.

Если у малышки сначала и возникло желание проявить упрямство и не отзываться на новое имя, то после экзекуции оно начисто пропало. «Тэй-ра, Тэй-ра», — вместо счета по слогам проговаривала Малика, нанося ремнем довольно чувствительные и болезненные удары. Вырваться переброшенная через колено девочка не могла, так как силы были слишком не равны. Но физическая боль оказалась ничем по сравнению с испытываемым ею стыдом. В огромном для шестилетней крошки зале собралась большая группа сироток разного возраста — лет от трех и до достигших совершеннолетия, наступающего в восемнадцать весен. Отдельно в уголке выстроились воспитательницы в одинаковых уныло-серых форменных платьях.

Тая снова вовсю заревела, не понимая, за что ей достается. Ее били только за то, что она не хотела предавать память о родителях?

Отвесив положенные пять ударов, Малика отпустила девочку и приказала остальным воспитанницам:

— Все, расходитесь по комнатам, живо! Чтобы через пять минут в коридоре никого не было. А-а! И кто там у нас в шестнадцатой комнате? Захватите новенькую с собой и расскажите о наших порядках.

К Тае подошла хмурая девушка лет пятнадцати-шестнадцати и совсем неприветливо сказала:

— Следуй за мной.

Мягкое место ниже поясницы горело огнем, великоватые тапочки так и норовили соскользнуть с ног. Малышка с трудом поспевала за размашисто шагающей почти взрослой соседкой, прилагая к этому огромные усилия. Ей не хотелось вновь кого-нибудь прогневить. Один участок коридора она даже собиралась пробежать, но была грубо остановлена.

— Нельзя! — крикнула другая шедшая следом сирота лет тринадцати-четырнадцати. — Нам строго запрещено бегать по коридорам.

Это оказалась вторая соседка Таи по комнате. И она проявила ничуть не больше дружелюбия.

— Видишь цифру на двери? — указала более взрослая провожатая. — Запомни, как она выглядит, чтобы не заблудиться, когда будешь ходить одна. В коридоре других особых примет все равно нет.

— Шестнадцать, — шепотом проговорила малышка, силясь исполнить эту просьбу-приказ. — Один и шесть.

— Не стой столбом, — поторопила ее младшая соседка.

Помня о словах Малики, Тая со страхом скользнула внутрь, в темноту. Если коридор освещался редкими огарками в подставках высоко над головой, то в комнате даже камин не горел.

Вошедшие следом девушки зажгли одинокую свечу на подоконнике, и в ее неровном свете новенькая рассмотрела скудную обстановку: две высокие двухъярусные кровати по бокам от узкого прохода, один столик напротив двери и четыре стула, жмущиеся к небольшим свободным участкам стен. Ни ковра, ни штор, ни игрушек. Даже шкафа — и того не имелось. Тая пока не знала, что сироткам не положена запасная одежда.

— Спать будешь там, — указала младшая соседка на верхний ярус одной из кроватей.

— Я не смогу туда залезть, — замотала головой малышка, глядя на поломанную лесенку с редко расположенными перекладинами.

— Мало досталось? — вмешалась старшая соседка. — Других свободных мест у нас все равно нет. Я не собираюсь уступать свое место всякой мелюзге! Лезь давай!

Вздрогнув от злобного окрика, Тая схватилась за первую перекладину.

— Живее! Мы должны быстрее погасить свечу, чтобы никто из наставниц не обвинил нас в расточительстве.

— А как же вы проводите время вечером после захода солнца? — удивилась малышка.

— В темноте! — отрезала девушка постарше и подпихнула Таю наверх.

Синяки отозвались болью, однако новая воспитанница приюта была рада и такой грубоватой помощи. Она устроилась на матрасе на боку и с опаской глянула вниз. Высоко-о-о. Девочка отодвинулась подальше от края, прижалась к стене и натянула на себя лоскутное одеяло, бесформенной массой валявшееся в ногах. Жизнь показалась ей кошмаром, который только усилился, когда кто-то из равнодушных соседок задул свечу…

Страх, который раньше приглушался снотворным, навалился на малышку с новой силой. На этот раз монстры, таящиеся в темноте, имели вполне определенный облик — красивой, элегантной женщины с золотистыми волосами. Тая прекрасно помнила про охрану на входе, про мощные решетки на окнах, но успокоиться не могла. Она с головой укрылась одеялом и сжалась в комочек, прячась от всего мира. В этом теплом убежище девочка непроизвольно принялась вспоминать все свои горести, беды и обиды: убийство родителей, несправедливое наказание, жестокость окружающих. Ей со страшной силой захотелось по-настоящему стать большим и сильным драконом, которым она себя частенько представляла понарошку. А еще… Тая первый раз почувствовала, что не в силах все всем простить. На примере сказок родители объясняли ей, что месть — это нехорошо, она убивает душу. Но именно о мести ей хотелось мечтать, прижимаясь спиной к стене и дрожа от страха.

— Мама, папа, как мне вас не хватает, — практически беззвучно шепнула малышка, едва шевеля губами. — Как же я хочу быстрее вырасти и отомстить той одержимой за вашу смерть! Но я, оказывается, просто трусиха. Слабая и беспомощная. Как мне стать другой? Где мне найти силы?