Глазами тьмы

Оглавление

Чувствуя дрожь во всем теле, Тэйра только собралась, было, выдохнуть в ответ, но… Внезапно она ощутила короткое головокружение. Затем сознание вполне привычно начало уплывать во тьму. «О нет!» — мысленно простонала девушка, однако она была не в силах предпринять что-то более действенное. Последнее, что она заметила, — это то, как ногти на руках принялись быстро темнеть и удлиняться. Начался очередной «приступ», как называла такие периоды бесовка.

Поднявшись на второй этаж по едва слышно поскрипывающей лестнице, Феликс быстро нашел нужную комнату, открыл дверь и обвел соседей по койкам мрачным скучающим взглядом. Он заранее предвидел, как мужики должны отнестись к его компании — плохо. Вряд ли им придется по душе общество инквизитора. Глупые предрассудки! Им бы радоваться, что есть кому отогнать тьму, а они вон посжимались и поотводили глаза. Словно в этой гостинице имеется собор с глубокими подвалами, словно задержанных подвергают жестоким пыткам, а не кормят как на убой, изредка навещая для бесед и чтения молитв. Тяжело вздохнув, паладин шагнул в комнату и захлопнул за собой дверь. Его вечный удел — терпение, так пусть и эти хоть на несколько часов смирят свои чувства и потерпят.

— Добрый вечер. Какая из кроватей свободна? — из вежливости поинтересовался Феликс. Он сам все видел, но счел, что некрасиво без слов занимать место. Его молчание могло показаться этим глупцам зловещим, а там недалеко и до того, что они посреди ночи побегут спасаться от него прямиком на улицу!

Парень лет двадцати с небольшим значком какого-то университета робко ткнул пальцем на соседнюю лежанку поблизости от входа и ширмы с «удобствами» в виде ночного горшка. На тех койках, что стояли вдоль боковых стен глубже, и впрямь уже сидели другие люди. Судя по всему, купец средних лет небольшого достатка и его накачанный охранник, не обладающий даром магии, явно тоже путешествующие дилижансом. Все были заняты тем, что рылись в сумках при слабом свете лампадки, размещенной на столе возле окна с мутным и даже чуть треснутым в нижней части стеклом. Только цели у мужчин были разные. Пока инквизитор откидывал покрывало и снимал перевязь с мечом, купец извлек из своего баула хрустальный шар с капелькой освященной воды внутри и торжественно водрузил этот амулет на матрас между стеной и подушкой. Все ясно — панически боится одержимых и не доверяет чужой защите. Может, и правильно делает. Зато охранник достал более прозаическую вещь — карту. Он быстро что-то посмотрел и тут же убрал ее обратно, неприязненно покосившись в сторону инквизитора. Оба — и телохранитель, и его хозяин — не горели желанием пообщаться с новым соседом, поделиться дорожными происшествиями. Впрочем, как и студент, вытащивший из своего заплечного мешка яблоко и сейчас с аппетитом его уминающий. Юноша явно сэкономил на ужине, чтобы обеспечить большую безопасность и комфорт.

Раздеваться никто не стал, все собрались спать в одежде. Да и Феликс не снял даже кольчугу, надетую на черную рубашку с короткими рукавами, хотя верхнюю тунику все-таки аккуратно сложил и перекинул через изголовье. У него на эту ночь были особые планы. Но белая, светящаяся в темноте ткань могла бы помешать задуманному. Паладин в очередной раз мимоходом подосадовал на того, кто выдумал для воинов церкви подобную экипировку. Считалось, что белый цвет означает принадлежность к свету, сторону добра. Это было весьма символично, но глупо. Уже не одно десятилетие инквизиторы всех возрастов спорили на собраниях, так как часть настаивала на том, чтобы отказаться от подобной показухи. Однако дальше разговоров дело никогда не заходило, требовалось одобрение столичного верховного инквизитора. А тот по каким-то своим соображениям менять форму категорически запретил. Может, и правда черные или темно-синие одеяния вкупе с окружающим паладинов ореолом опасности быстро начали бы ассоциироваться у простого народа с тьмой… Кто знает? В принципе белая туника — это не такое уж неудобство. Ведь, если подумать, одержимые и многие другие представители нечисти и так видят в темноте гораздо лучше обычных людей.

Феликс медленно распрямился во весь рост на жалобно скрипнувшей под его весом койке и, ни на кого не обращая внимания, натянул на себя покрывало. Вернее, сделал вид, что не замечает посторонних людей и их настороженности. На душе было тоскливо. Хотелось посидеть с кем-то рядом и просто поговорить на отвлеченные темы при свете лампадки. К сожалению, такая роскошь теперь долго будет недоступна. Свободно пообщаться, не чувствуя ни страха, ни опаски в каждом жесте собеседника, он мог разве что с коллегами и редкими знакомыми, которые уже успели на практике убедиться, что компания паладинов гораздо лучше компании порождений тьмы. Оставалось одно — спать. Вроде после прошлой беспокойной ночи глаза должны были закрыться сами собой, но нет. Он оказался слишком возбужден. Его уже второй день мучил потусторонний холодок, который чувствовался в дилижансе. И особенно тревожило то, что сегодня он усилился! Уже не получалось списать его на остаточный след. Не верилось Феликсу, что такой эффект дало столкновение с почти безобидным плутальщиком. А темнушка, убившая попутчиц, — и вовсе обычный хищник. Паладин уже измучился за день, строя предположения. Но в том-то и проблема, что ни на блуждающую тень, ни на зомби, ни на вампира или суккуба никто из сыскной группы не походил. Можно было бы заподозрить кого-то в одержимости… Однако он сегодня специально пристроился самым последним и собственными глазами проследил, как спутники входили в надежно защищенное здание гостиницы. Не могла сюда проникнуть нечисть! Впору было заподозрить Кару в баловстве темной магией, запрещенной во всех странах…