Излечи меня (ЛП)

• Предыдущая
• 85/102
• Следующая

85

Вздыхая, я спускаю ноги с кровати и иду в ванную. Надеваю ту же одежду, что и прошлой ночью, поскольку не взяла чистой из своей комнаты. Не готовая на разговор с Джорданом, я решаюсь вернуться обратно в свою комнату, чтобы помыться, почистить зубы и переодеться в чистое. Я беру ключ от номера на его столе и направляюсь к себе.

Когда моя нога дотрагивается до первой ступеньки, ведущей на верхние этажи, я слышу два мужских голоса. Один принадлежит Джордану. Второй я не узнаю. Мужчины сейчас в офисе.

Я не знаю, что делать. Не хочу идти и вмешиваться в разговор, если у него важная встреча. Просто пройду мимо через заднюю дверь, обойду отель и пройду через прихожую, чтобы попасть в комнату.

Я делаю еще шажочек, но останавливаюсь, когда слышу свое имя. Его произносит не Джордан, а другой мужчина.

Любопытство погубило кошку. Голоса становятся отчетливее, стоит мне бесшумно перешагнуть через ступеньки.

Я слышу, как Джордан вздыхает.

— Знаю, папа. Я облажался.

Его папа дома? Я улыбаюсь, предвкушая встречу с отцом, но затем Джордан продолжает говорить, и из-за его слов с моего лица исчезает улыбка.

— Я собирался ей сказать, но… просто не мог. Не мог найти слова, чтобы начать.

— Правда, Джордан. Начни с правды. Я знал, что должен был приехать в тот же день, когда и рассказал тебе. Я приехал домой, потому что ты избегаешь моих звонков. Я осознал, что что-то не так, — он вздохнул, — подумал, может, вы с Мией поссорились… просто не хотел верить, что ты не рассказал ей — не так я тебя воспитывал. Я знаю — ты заботишься о Мие, но ты не можешь строить с ней отношения, скрывая правду. Это неправильно. Как ты думаешь, что она будет чувствовать, когда обнаружит, что ты знаешь всю правду о ее маме уже не один день, а ей до сих пор не рассказал?

Мое сердце останавливается в груди, живот болезненно сжимается. Мои пальцы впиваются в ладонь, пронзая ногтями нежную кожу.

— Дерьмо… — говорит Джордан. В его голосе я слышу боль. — Я так облажался. Я думал, она не простит меня за то, что произошло раньше… а сейчас — тем более. Она поняла, что что-то происходит, а я продолжаю говорить, что все хорошо.

— Ты хочешь, чтобы я был с тобой, когда ты ей расскажешь?

— Нет, — вздыхает Джордан, — сам ей скажу. Не хочу запугать ее. Сейчас я с ней и поговорю, — решимость в его голосе и его тяжелые шаги заставляют меня повернуться и побежать обратно вниз по лестнице.

Я слышу, как открывается дверь, и Джорадан говорит голосом, который только и можно описать как пугающий:

— Мия, — у меня нет выбора, поэтому я поворачиваюсь к нему.

На его лице написан страх, и он хорошо прослеживается в его голосе. Но хуже всего — его взгляд. Там нет надежды. Словно он уже все потерял. Или, может, это я — та, которая вскоре потеряет все. 

Глава 21

Джордан

Когда мне было четырнадцать лет, Мэйси Ричард на праздничной вечеринке Бена Кастла дала мне по яйцам потому, что в кладовке она сделала мне минет, а затем поймала за тем, что я занимался петтингом с Софи Дженкинс спустя час.

Было похоже на то, что мои яйца взорвались, а разлетевшиеся вокруг осколки уничтожили меня изнутри, будто грязную бомбу, оставив меня с чувством боли, которую нельзя передать словами. Я думал, что больнее уже не бывает.

Я ошибался.

Я понял это, стоя здесь, видя ее опустошенное лицо после того, как я рассказал всю правду об ее маме, оставившую ее, чтобы Мию вырастил отец, который все время ее бил. А мама Мии, вдобавок, потом растила меня.

— Я… я не понимаю, — она делает шажочек назад, ее коленки с оглушительным стуком ударяются о письменный стол.

Я подхожу к ней, но она даже не замечает боль. Так все плохо.

Как же я облажался.

— Мне так жаль, — уныло качаю я головой.

— Она… моя… твоя мама… мертва, — Мия кладет руку на живот, словно ей правда больно.

— Мия… — я иду к ней, мне нужно быть ближе к ней.

— Мия, — говорит мой папа своим нежным «коповским» голосом, — ты должна сесть. У тебя сильный шок… сядь. Я принесу тебе стакан воды.

Затем переводит взгляд на меня… и видит всего меня. Ее глаза холодны. В меня проникает боль так же легко, как и нож — в масло.

Затем ее глаза смотрят на стену, и мне не нужно оборачиваться, чтобы посмотреть, на что именно она смотрит.

Она смотрит на фото в рамке, на то, где я с папой и мамой. Это было наше последнее совместное фото перед ее смертью. В тот день я уехал путешествовать.

Ее лицо морщится, и слезы начинают падать с глаз.

Она закрывает свое лицо руками. Я слышу ее всхлипы. Они пропитаны ее болью, и это разбивает мое сердце. А мне ничего не остается, кроме как остаться на своем месте и смотреть.

Я не могу остаться в стороне.

Быстрыми шагами пересекаю комнату и обнимаю ее за талию.

Спустя одну секунду она отталкивает меня с такой силой, которою я даже не подозревал в ней.

— Больше никогда…. не прикасайся ко мне, — она вытирает лицо своим рукавом, поворачивается и убегает из офиса.

Я вопросительно смотрю на папу потому, что, черт, не знаю, что и делать.

— Иди за ней, — требует он.

И в следующую секунду я уже за дверью.

Я замечаю, что Мия исчезает в своей комнате. Бегу вниз к комнате, ожидая обнаружить закрытую дверь, но она открыта. И широко.

Я не захожу в комнату, уважая ее пространство. Поэтому становлюсь в дверном проеме и хватаюсь за дверную раму.

Она сует ноги в скетчерсы и берет сумочку.

3

• Предыдущая
• 85/102
• Следующая