|
Оценить:
|
Театр теней. Новые рассказы в честь Рэя Брэдбери
- Предыдущая
- 15/130
- Следующая
15
— Доставка цветов. — Я протянул ей букет.
Она взяла его.
— Спасибо, — пробормотала она, держа сигарету во рту, и начала закрывать дверь.
— Я знал вашу дочь, — быстро выпалил я, пока дверь не закрылась совсем.
— Правда?
— Мне очень жаль.
— Спасибо, — сказала она. — Где вы с ней познакомились?
— В школе.
Мне вспомнилась цитата из Вальтера Скотта. «Какую паутину мы плетем, когда впервые пробуем обманывать…»
— Вы ходили в школу в Нью-Йорке? — спросила она. — А что вы делаете в Стерлинг-Спрингс?
Ложь прирастала и прирастала.
— Я здесь вырос на самом деле. Просто мы с родителями какое-то время жили в Нью-Йорке, и там я познакомился с Кэтрин.
Я понятия не имел, к чему это все приведет.
— Ясно, — сказала она.
— Цветы от меня. — Я попытался улыбнуться.
Кэндис Корингтон посмотрела на букет, который держала в руках.
— Очень мило с вашей стороны.
Она шагнула назад, чтобы закрыть дверь. Я знал, что это мой единственный шанс.
— Можно я расскажу вам историю о Кэтрин, миссис Корингтон? Из тех, нью-йоркских времен?
«О боже!»
Кэндис Корингтон задумчиво посмотрела на меня.
— Да, конечно, — сказала она наконец. — Проходите. Налить вам воды?
— Если не трудно.
Внутри было темно. На приставных столиках громоздились кучи счетов и стояли многочисленные пузырьки с таблетками, продающимися по рецепту. Телевизор работал. Женщина на экране рыдала.
Мы уселись в гостиной, на продавленном старом диване с истертой клетчатой обивкой. Прямо над нами висела, слегка покосившись, картина в рамке. Репродукция этого импрессиониста, Сера. «Воскресный день в парке», или как там оно называется, я не помню. Странная на самом деле картина. Все персонажи, все элегантно одетые дамы под зонтиками от солнца, все мужчины в цилиндрах, все дети, собаки и даже обезьянка — все смотрят на озеро или куда-то еще, но не на зрителя. Все, кроме маленькой девочки. Девочка в белом платье и шляпке, в самом центре картины, смотрит прямо на тебя.
Кэндис Корингтон ушла на кухню налить мне воды. На столике рядом с диваном лежал журнал. «Современная ампутация». Я взял его в руки и уставился на привлекательную блондинку на обложке. Вместо одной ноги у нее был протез.
Я перебрал несколько невскрытых конвертов, тоже лежавших на столике. Один из них был адресован Кэтрин Корингтон, 210 Е, Пятая стрит, Нью-Йорк. Счет за телефон. Я сложил конверт пополам и сунул его в задний карман. Чувствовал себя последним уродом, но все равно взял конверт.
— Как вас зовут? — спросила Кэндис Корингтон, вернувшись из кухни и протянув мне стакан с водой.
— Джош. Джош Дайболт.
— Чем вы занимаетесь, Джош? В смысле кроме доставки цветов.
Он села рядом со мной. Диван так провис, что казалось, будто мы сидим на полу.
— Я изучаю английскую литературу в колледже Рок-Ривер.
— И как это вам потом пригодится?
— Может быть, стану писателем. — Я взял в руки стакан с водой, но пить не стал.
Кэндис Корингтон смотрела на вытертый бурый ковер.
— Кэтрин любила читать. Книжки из рук не выпускала. С самого раннего детства.
Она подняла глаза.
— Так вы хотели мне что-то рассказать? Как вы с ней познакомились?
На улице взревел двигатель автомобиля — восьмицилиндровый Годзилла. Парень все же завел свой «Камино».
— Просто на улице познакомились. В мае, — сказал я. — Пахло цветами и мусором, потому что в Нью-Йорке выставляют пакеты с мусором прямо на улицу.
«Господи, что за бред?»
— Кэтрин любила Нью-Йорк.
— Я знаю. Да. И мне это нравилось в ней. Как бы там ни было, однажды я увидел ее на улице в Сохо и подошел познакомиться. Я никогда в жизни не знакомился с девушками на улице, но в ней было что-то такое… Что-то знакомое и для меня предопределенное. Вот что я хотел вам рассказать. Я знаю, миссис Корингтон, это звучит странно, но, как только я увидел вашу дочь, у меня сразу возникло чувство, словно я знаю ее всю жизнь. Это было дежавю, знак судьбы, астральное влияние, два ночных поезда, что мчатся навстречу по параллельным путям, проносятся мимо, и пассажиры двух поездов смотрят в окна и видят друг друга, буквально секунду.
Произнеся это вслух, я понял, что так и есть. Два поезда промчались навстречу друг другу, но только один пассажир смотрел в окно.
— Вы уже настоящий писатель. — Кэндис Корингтон почти улыбалась. — А что Кэтрин говорила насчет всех этих идей о судьбе?
— Я ничего ей не рассказывал. Не хотел ее напугать. Не хотел, чтобы она посчитала меня ненормальным. Теперь я жалею, что ничего не сказал. Дурак я был, что не сказал. Надеюсь, это вас не напугает, но я твердо верю, что мы с ней были предназначены друг для друга.
Миссис Корингтон покачала головой.
— Надо было сказать. Она во все это верила, в судьбу и все такое. Любила книги, в которых все по-другому, не как у нас. Книги об альтернативных реальностях, как она это называла. Забавно. У нее всегда было чувство, что она найдет свою истинную любовь здесь, в Стерлинг-Спрингс.
Я чуть не задохнулся. «Это же я. Я — ее истинная любовь».
— Я не сую нос в чужие дела, и все-таки можно спросить, что случилось? Просто я был в шоке, когда узнал.
Она испуганно посмотрела на меня и закрыла рот ладонью.
— Вы не знаете?
— Нет.
Она выглядела совершенно опустошенной, словно вдруг постарела на десять лет.
— Прошу прощения, я сейчас не могу об этом говорить. Просто не выдержу. Наверное, вам лучше уйти.
— Да, конечно. — Я не хотел уходить, но все равно поднялся.
- Предыдущая
- 15/130
- Следующая
