Лицо в темноте

• Предыдущая
• 141/142
• Следующая

Эмма вцепилась в него, пытаясь отодвинуться от края. Пит чуть не потерял равновесие. И она на мгновение освободилась. Затем он снова надвинулся на нее.

Эмма покачнулась, небо закружилось у нее перед глазами, и она закричала.

Выскочивший на крышу Майкл окликнул их, но, сцепившиеся не на жизнь, а на смерть, они не услышали его. Увидев, что Пит вскинул пистолет, Майкл выстрелил.

Сильные руки уже почти перебросили Эмму через парапет; в полубессознательном состоянии, цепляясь за карниз, она увидела над собой лицо Пита, его широко раскрытые от ужаса глаза. Пальцы, сжимавшие ее запястье, разжались. Затем Пит рухнул вниз. Она по инерции качнулась за ним.

Другие руки оттащили ее от края. Ноги Эммы снова оторвались от пола, но теперь ее держали в объятиях, защищали. Сквозь звон в ушах она разобрала свое имя.

— Майкл! — Она уронила голову ему на плечо. — Майкл, не отпускай меня.

— Не отпущу.

— Я вспомнила.

Слезы мешали ей видеть, но Эмма все-таки различила стоявшего рядом отца.

— Папа, я вспомнила.

Эмма смотрела на огонь, который разжег в камине Стиви. Они все приехали к ней домой, и Бее едва успевала подавать чай.

Хотя все молчали, Эмма чувствовала, что потрясение сменилось изумлением. Оставались вопросы, на которые не будет ответов, ошибки, которые нельзя исправить. Раскаяние.

Но они выжили. Обстоятельства были против них, против каждого в отдельности и группы в целом, но они выжили. И даже торжествуют.

Эмма вышла на веранду, где Брайан в одиночестве смотрел на море. «Он будет страдать», — подумала она. Он всегда принимает все чересчур близко к сердцу и переживает независимо от того, личное это или беды всего мира. Потом эти горести каким-то образом перейдут в то, что он играет на гитаре, пианино, флейте и скрипке. Эмма положила голову на плечо отца.

— Он был одним из нас, — после некоторого молчания сказал Брайан. — Он был с нами с самого начала.

— Знаю.

— Когда я увидел тебя в его руках, я приготовился лично убить его. А сейчас… Не верится, что это произошло на самом деле. Почему? Господи, почему он это сделал?

Как она может сказать ему? Если он узнает, то никогда больше не сможет творить музыку.

— Не знаю. Папа, давай просто обойдем это. Не забудем, просто обойдем.

— И начнем снова?

— О господи, нет, — улыбнулась Эмма. — Я узнала наконец, где нахожусь и куда хочу идти. Мне не нужно бояться, не нужно винить себя, ибо на этот раз я не убежала.

— Тебя ни в чем нельзя было винить, Эмма.

— Как и всех нас. Идем в комнату. — Эмма увлекла отца за собой, потом среди общего молчания подошла к телевизору. — Я хочу услышать, как называют ваши имена.

Тут к ее руке прикоснулся Пи Эм:

— Эмма… — Не найдя слов, он прижался к ней щекой.

— А теперь и наша очередь. — Джонно положил руку на плечо Брайана.

Эмма затаила дыхание и, услышав имена Брайана Макавоя и Джонно Донована, засмеялась.

— Поздравляю! — Она обняла их. — Как я жалею, что не объявила вас сама.

— В следующем году, — сказал Джонно, крепко целуя ее.

— Даю слово. Это очень важно. — Эмма сжала руку отца. — Не позволяйте случившемуся портить вам жизнь. И мне.

— Не позволим.

. Когда Брайан улыбнулся, она наконец увидела, что улыбаются не только его губы, но и глаза.

— Неплохо для стареющих рокеров, — подмигнул он Джонно.

— Следи за выражениями, Брай, Джаггер старше. — Джонно в свою очередь подмигнул Эмме. И, услышав стук в дверь, поднял бровь. — О, к нам с визитом влюбленный сероглазый коп.

— Джонно, заткнись, — ласково сказала Эмма и в сопровождении Конроя поспешила навстречу Майклу.

— Извини, что задержался. — Он схватил пса за ошейник. — Все в порядке?

— Естественно. — Эмма почесала Конроя между ушами. — Мы только что поздравляли папу и Джонно. Премия за лучшую песню года.

— Мы уже уходим, — сказала Бев, надевая плащ. — Не забудь про чайник на кухне, — добавила она, торопя взглядом остальных. Прежде чем Эмма успела возразить, Бев прижала ее к себе. — Время — слишком ценная штука, чтобы тратить его понапрасну. — И, обняв Майкла, улыбнулась: — Добро пожаловать в хаос.

После ухода гостей Конрой без малейшего интереса обнюхал все вокруг и отправился спать.

— Отличная группа, — констатировал Майкл, когда дверь закрылась в последний раз.

— Да, ты не против поужинать с ними завтра вечером?

— Нет.

Плевать ему на завтра. Его волновал сегодняшний вечер. То, как она выглядит, как пахнет, как она улыбается, глядя на него.

— Иди сюда.

Когда Эмма очутилась в его объятиях, Майкл почувствовал, что не в силах отпустить ее. Кажется, за последние несколько часов он успокоился, но теперь случившееся опять обрушилось на него. Он чуть не потерял Эмму.

— Не надо, — прошептала она. — Все позади. На этот раз окончательно.

— Помолчи минутку. — Он стал неистово целовать ее, словно хотел убедить себя, что Эмма невредима, в безопасности и принадлежит ему. — Если бы он…

— Этого не произошло. Ты спас мне жизнь.

— Да, если ты намерена выразить признательность, нельзя ли сделать это побыстрее?

— У нас почти не было времени поговорить.

— Извини, я не мог вернуться вместе с тобой.

— Понимаю. Зато мы смогли немного успокоиться.

— Я пока не успел отрешиться от этого.

У него перед глазами еще стояла ужасная картина: Эмма висит над пропастью. Желая стереть этот образ, Майкл принялся расхаживать по комнате.

— Как у тебя прошел день?

Эмма улыбнулась. Все будет хорошо. Все будет просто отлично.

— Грандиозно. А у тебя?

Майкл пожал плечами, не переставая метаться по комнате, то хватая разные предметы, то ставя их на место.

• Предыдущая
• 141/142
• Следующая