Нигилий

Оглавление

Париж, Бульвар Фавр, 104.

Милостивый Государь!

Год тому назад вы получили большую медаль парижской академии за мотор для подводной лодки системы Р. Лебрен. Я знаю Вас с тех пор. Вы прочли о суматохе, произведенной нигилием и заняты теперь изобретением подводной лодки. Идея, которой вы заняты последние три дня, удачна. Я интересуюсь ею. Но ей не хватает последнего. Я думаю, что могу вам пригодиться в этом случае. Приезжайте сегодня в 4 часа дня ко мне и привезите все ваши чертежи. Остальное — при личном свидании.

Париж. Цветочная улц. 3».

Лебрен невольно провел рукой по лбу. Если эта шутка, то от кого же она исходит? Он жил тихо и одиноко. Но инстинкт подсказывал ему, что это серьезное предложение. Но кто же его мог сделать? Письмо не было подписано. Только этот адрес: Цветочная улица 3. Он знал эту улицу аристократического квартала. Было ли это — квартира автора письма? Его? Ее? Был ли это мужчина? Или женщина? Письмо было написано на пишущей машине. Система машины была ему незнакома. Шрифт был вычурный, точно сделанный по особому заказу.

Вдруг его охватила веселая уверенность. Он не понимал, почему его смутило это письмо. Что же в нем было особенного? Предложение как и всякое другое. Может быть, дело, счастливый случай?..

И он быстро оделся и полетел на автомобиле.

— 3 франка 50, — сказал шоффер, протягивая руку.

— Извините, — засмеялся Лебрен, — я задумался.

Потом он соскочил с подножки. Перед ним была небольшая вилла. Он прошел палисадник и взглянул на дверь. Дощечки с именем на ней не было. Но он увидел звонок и спокойно нажал его. В то же мгновение на башенных часах наверху гулко прозвучало четыре удара. Инженеру показалось, что эти удары точно мягко освобождали его мозг от какого-то гнета.

— Лебрен, — сказал он появившемуся слуге. — Меня ждут.

Слуга прошел в соседнюю комнату и закрыл за собою дверь. Несколько минут спустя в задней стене раздвинулся занавес. Он удивленно поклонился. Перед ним стояла женщина, улыбающаяся женщина редкой красоты, стройная, породистая, экзотической наружности. Ее глубокий взгляд был испытующе устремлен на гостя. Она протянула ему руку.

— Мосье Лебрен? Благодарю вас, что вы пришли. — Оссун! — крикнула она в соседнюю комнату.

Сейчас же снова раздвинулся занавес. В дверях появилась длинная, худая фигура. Несмотря на элегантный черный костюм и непринужденные манеры, этот человек производил отталкивающее впечатление. Волосы торчали на его висках, точно щетки, хотя и были старательно прилизаны. Глаза скрывались за синими очками, верхний ободок которых уходил и лохматые, седоватые брови. Нос выдавался, точно клюв, шея была стянута воротничком высотою с ладонь. Но, несмотря на высоту этого воротника, из него все же торчали отдельные волоски.

Лицо коршуна! — пронеслось в голове инженера. — Коршун в очках.

Красивая женщина увидела его испытующий взгляд.

— Мосье Барбух, мой муж. Мосье Лебрен, — познакомила она их.

Лебрен подал руку с чувством физического отвращения.

Это ужасное существо — муж такой женщины! Не мстила ли ему за это природа?..

Она села и указала Лебрену на стул.

— Вы получили мое письмо. Надеюсь вы не раскаетесь, что исполнили мою просьбу.

В глазах ее было чарующее выражение, странный блеск. Он погрузился в этот взгляд и ему стало так хорошо. Он молча кивнул головой.

— Ваша идея сразу заинтересовала меня.

— Откуда узнали вы, мадам?..

Она слегка улыбнулась. Добродушно, как мать на глупые вопросы ребенка.

— Об этом после. Вы увидите, что я имею все сведения. Вы хотите придать вашей подводной лодке шарообразную форму и снабдить ее щупальцами. Она должна спуститься на дно моря на цени. Вы отлично преодолели трудную задачу.

Она говорила так, точно и не замечала его удивления. Напрасно старался он ее перебить.

— Принцип дверей разрешен совершенно правильно. То, чего еще не хватает, тоже будет скоро найдено.

Он не мог больше молчать.

— Мадам! — воскликнул он. — Кто мог вам открыть то, что было известно мне одному?

— Только вы один! — улыбнулась она. — Но, может быть, вы ошибаетесь. Конечно, я знаю только принцип. Больших подробностей я не знаю. Но и этого мне довольно. У меня нет тщеславия изобретателя, мосье. Я вам не конкурент. Меня интересует только цель — метеор. Я хотела бы вам помочь достигнуть цели. Может быть, я и могла бы это сделать. Не желаете ли вы объяснить в коротких словах мне и мосье Барбуху то, что вы уже сделали?

Инженер был совершенно поражен уверенностью, с которой сказаны были эти слова. Он откашлялся.

— Мадам, за это открытие обещано 50 миллионов долларов. Вы меня поймете, если я не…

Она остановила его жестом руки.

— Если ваша идея годится для практического применения, то я покупаю ваше изобретение за двойную цену.

Он взволнованно вскочил.

— 100 миллионов! — вырвалось у него. С ума эта женщина сошла, что ли? Или она издевалась над ним?

— 100 миллионов! — коротко повторила она, точно говоря о самых незначительных вещах. Она обернулась к своему молчаливому мужу.

— Будь, добр, выдай мосье Лебрену за его любезность чек… Десять миллионов. Во всяком случае, если мы даже и не купим его изобретения. За ваши труды…

Что-то завертелось в мозгу инженера. Он поднял руку, чтобы схватить руку женщины, но опустил ее. Он хотел говорить, но не находил слов. Молча смотрел он на чек, который ему протягивал человек с головой коршуна. Только сейчас, когда этот человек прошел к нему через комнату, инженер заметил, что тот хромает. Он волочил за собой ногу.