Роза из клана Коршунов

Оглавление

— Знаешь, я сам очень хорошо читаю, большой опыт всё-таки, — сказал мужчина падая в кресло и растерянно перебирая пальцами по голове-коробке Спотти, когда показал все проходы и развеял призрачный домик, — и могу сказать тебе с полной уверенностью, что тебе, где бы ты сейчас не находилась, нужно поскорее уходить. Желательно не оглядываясь. По-моему охотник вот-вот сможет пробить освещённый круг братской могилы. Ты же знаешь, какой он своевольный. Мне пришлось даже кровь переливать в своё время, чтоб его со следа сбить. Так что не мешкай ни минуты, когда проснёшься. Расскажи о себе. Ты действительно из рода Коршуна? Или как, по-вашему….Кшорсача?

— Э-э-э, — девочка была удивлена познаниями незнакомца, но не чувствовала в нём угрозы, напротив, какое-то понимание и родство, только ответить не успела, вода в забытом на столе бокале стала дрожать.

— Тебя уже зовут, — странный человек проследил её взгляд и слегка нахмурился. — Жаль. Это, кажется, что-то очень серьёзное.

— Думаю, да.

Стоило только это сказать, как глаза открылись сами собой. Каринария Корсач проснулась, она ни капли не отдохнула и, казалось, даже не смыкала глаз. Только в домике уже царила ночь, Лоран и Владомир мирно спали на своих местах, укрывшись походными одеялами. Её, словно в наказание за пререкания с невурлоком, опять положили на скамью, хоть и выделили в этот раз валик из одежды вместо подушки.

Что происходило с Кирхом, не сложно было догадаться. Каринка даже подозревала, что именно из-за него и был прерван такой важный сон. Мужчине снова стало хуже, он упрямо терпел, стиснув зубы, но едва справлялся с поднявшимся жаром. Невурлок настолько боялся потревожить спутников, что подавлял даже глухие, клокочущие в груди вдохи. А те упрямо рвались наружу, мучая несчастного. Вся влага в воздухе над ним, накалилась и стонала в унисон. Она-то и позвала к себе старую знакомую, моля о помощи и призывая к сочувствию. Воде хотелось помочь, ей было невмоготу следить за этими мучениями, ей требовалось исцеление беловолосого любой ценой. Девочке не понадобилось даже менять позы, она чувствовала то же, что и вода, поддалась её порыву и едва не слилась с болью Кирха.

"Что же мне делать? Тот человек говорил скорее уходить. Он не врал, и нам действительно угрожает опасность. Но как же мы можем покинуть дом, даже сейчас, когда мне лучше, если Кирх так болен. Он может не пережить этого перехода. В нём всё бурлит, он просто сгорает. Как же мне быть? Вода, она так сильна, она способна очищать себя и других, способна творить чудеса и помогать даже с самых тяжёлых случаях, она ведь повсюду. В листьях, воздухе, живом и неживом. Так что же ей стоит самой так организовать всё, чтоб выбить из тела человека хворь, и заставить его работать как прежде. Она ведь смогла излечить меня тогда. Конечно, Кирха туманом развеять будет очень тяжело, но ведь можно в нём поменять ток воды, сменить её на свежую и полную жизни. Решено! Вода в нем может обновиться и сама за ночь, а мы завтра же поутру уйдём из этого дома!"

С рассветом четверо человек стояли возле кромки леса в нерешительности и пытались определить по карте своё местонахождение, только коварное чудодейственное средство упрямо вело их к одному и тому же изображению отвратительной рожи. В итоге, рыжеволосый хозяин платка выругался и запихал карту в карман.

— Ты как? Уверен, что сможешь идти, — очень внимательно поинтересовался мужчина с длинными белоснежными волосами у своего родича, то и дело норовя поддержать того за локоть, а лучше забрать у него часть поклажи.

Объект опеки действительно слегка шатался и отдавал нездоровой синевой. Отёкшее лицо, осунувшаяся осанка и тяжёлый взгляд запавших глаз выдавали в нём человека крайне измученного болезнью, но уверенно перевалившегося за борт опасной грани жизни и смерти.

— Ты представь, что тебе всё нутро рубанком изъездили, а после перемешали, — вкрадчиво пояснил мужчина, подавляя рвотные порывы.

Спор затягивался. Девочка с зелёными глазами и длинной косой стояла поодаль и со смешанными чувствами вглядывалась в линию восхода, где виднелся ящерице подобный домик и холм. За ним было что-то, она готова была поклясться, что её надежды и ожидания не бесплотны, что чудо свершиться. Она была уверенна на грани отчаянья, что всё не закончится так, что не всё ещё потерянно, а надо слегка подождать. Она ощущала это и, обязана была, как благородная дама, жаждать, но мимо воли опасалась оставаться здесь дольше. Поэтому её взгляд был полон надежды и тревоги. Рыжий потормошил её за плечо и позвал за остальными по выбранному пути, но девочка всячески пыталась задержаться. Она знала ещё чуть-чуть…

В лучах восходящего солнца на пригорке показалась знакомая фигура, кряжистая сутулая и пошатывающаяся. Её нельзя было ни с чем спутать, и гроллины предусмотрительно обступили охраняемую. Только исцарапанный, покрытый лохмотьями человек не выглядел кем-то, представляющим вред. Он был подавлен и жалок, он добрёл до группы путешественников и опустился на одно колено.

— Ты можешь простить меня? — тяжело поднял сине-зелёные глаза на девочку Люпин.

О том, что иногда бывает лучше без крова

Лес пленял и завораживал. С каждым метром, с каждым шагом, с каждым движеньем он преображался, стягивал, как змея, кожу и влезал в новую, словно играя с несчастными путниками. Холодные хлёсткие ветви голых деревьев, хватавшие за плечи и самоотверженно загораживающие проход, постепенно сменялись более одетыми и радостными. Они были значительно стыдливее не только тем, что вопреки осени, оделись в мясистые зелёные листья, но и своим поведением. Новые деревья уже не цеплялись за людей, не тряслись от каждого шага, а просто свешивали перед их носами свои подрагивающие ладошки. Было в них что-то заговорческое и одновременно безвольное, сломанное. Даже зверьё, пробегавшее мимо, (если такое и было) хранило гробовое молчание. Девочка так и представляла себе, как какой-нибудь мохнатый обитатель леса поправляет специальные тапки и старательно зажимает себе лапами рот, чтобы лишний раз не пискнуть. Лес оживал и оживлял чудесные декорации для самых захватывающих приключений храбрых искателей древних сокровищ. Только, казалось, стоит тебе качнуть головой, и эти сокровища вырвутся из пальцев и исчезнут бесследно.