Гора Лунного духа или Побеждённые боги

Оглавление

Грузоподъемность «Титана» была очень большая. Корпус его заключал в себе четыре отделения: помещение для авиатора и его помощника; каюту на десять человек; помещение для механической мастерской, где была также лаборатория Корбо; кухню с электрической плитой и кипятильником. Кроме того, был склад для запасов «энергето-на», всякого рода технических материалов, запасы воды, вина и консервированного продовольствия; там же, в этом складе, были ящики с ружейными и револьверными патронами, пулеметные ленты, взрывчатые вещества и сигнальные ракеты.

Небольшая, но мощная динамо-машина обеспечивала воздушный корабль и его прожекторы сильным электрическим светом. На верхней части аэроплана помещалась мачта беспроволочного телеграфа для приема и отправления радиотелеграмм.

Но о всех этих приготовлениях воздушного корабля, как и об его постройке, никто не знал вплоть до того дня, когда Корбо потерял все надежды на возвращение Пьера и решил немедленно приступить к розыскам исчезнувшего друга.

Вечером, 19 сентября, Корбо и Форестье произвели последние испытания «Титана». Корбо с волнением следил за работой Форестье и, когда тот кончил, нетерпеливо спросил его:

— Ну, как, Гастон?

— Хоть сию минуту!

— Браво! Итак, сегодня, в полночь.

И они, пожав друг другу руки, отправились обедать, полные сдержанной радости и торжества людей, уверенных в своем создании. Когда же наступила полночь, над виллой Корбо послышалось мерное густое жужжанье машины, и темная масса воздушного корабля послушно и легко понеслась в высь ночного неба, быстро уменьшаясь в размерах, и скрылась в южном направлении.

Никто во всем мире не знал о начавшейся экспедиции, но уже через шесть часов во всех крупных редакциях бешено работали и спешили ротационные машины, пожирая кипы чистой белой бумаги и выбрасывая на просыпающиеся улицы экстренные издания газет.

Везде крупным жирным шрифтом воспроизводилась радиотелеграмма Корбо, следующего содержания:

...

«Сегодня, в 12 часов ночи, я и военный летчик Гастон Форестье вылетели в страну Паруту на воздушном корабле «Титан». Первая задача экспедиции — поиски нашего друга, Пьера Сорокина, уехавшего в Паруту несколько месяцев тому назад.

Жан Корбо».

Трудно описать то волнение, которое охватило весь Париж после утренних газет. Все были поражены этой новостью и заинтересованы, тем более, что имена Корбо и Форе-стье были очень популярны. Не меньшую сенсацию, чем в публике, произвела эта неожиданная экспедиция и в среде ученых. Правда, одни из них иронически пожимали плечами; другие делали намеки, что это погоня за рекламой, недостойная такого серьезного и крупного ученого; третьи говорили, что Корбо имеет какие-то данные, иначе он, молчавший столько времени, не высказался бы так ясно и определенно. Словом, всякий оценивал поступок Корбо так, как подсказывали ему характер и темперамент.

Зато широкая публика поверила на этот раз в Паруту бесповоротно, и редакции газет, идя всегда за большинством, подняли на ноги всех своих сотрудников. Десятки репортеров бросились к загородной вилле Корбо, но привратник, следуя инструкциям профессора, раздал им только фотографии воздушного корабля, не позволив войти ни во двор, ни в комнаты виллы. Это запрещение подлило масла в огонь и заставило рыскать по всему Парижу. Разведывательная горячка газет все же кое-что выудила, и в полдневных изданиях были воспроизведены фотографии с «Титана» и портреты Корбо, Форестье и Пьера. Кроме того, какими-то путями на телеграфе или еще каким-либо способом найдены были копии некоторых телеграмм Корбо в Хартум и Фашо-ду, а главное — телеграмма Эдварда Вилькса, в которой он сообщал об отправлении Пьера по реке Собат к границам Абиссинии.

Все это со всевозможными комментариями, вперемешку с интервью разных ученых, было брошено в публику. Газеты расхватывались с боя, и везде, начиная с парламента и кончая извозчичьей биржей, только и говорили об экспедиции Корбо.

В вечерних газетах нового о полете Корбо и путешествии Пьера почти ничего не было, за исключением портрета Антуана Пармантье и его интервью по поводу «энергето-на», который, как двигательная сила, впервые применен к моторам «Титана». Но зато редакция «Фигаро» в свою очередь произвела сенсацию, объявив, что через неделю она отправляет экспедицию во главе со своим сотрудником Ка-миллом Ленуаром. Отчеты об этой новой экспедиции будут печататься ежедневно под общим заголовком — «По следам Корбо и Сорокина».

Через несколько дней после этих событий парижская пресса опубликовала следующее письмо от Рихарда Фогеля на имя президента Французской Академии Наук:

...

«Господин президент!

Мною получена следующая телеграмма от профессора Жана Корбо:

«Глубокоуважаемый коллега!

Искренне сожалею, что по не зависящим от меня обстоятельствам не пригласил вас участвовать в своей экспедиции. Верьте, всю честь открытия, если это мне удастся, отнесу к вам. Все сведения во время путешествия буду направлять только к вам. Прошу не отказать опубликовывать их с вашими комментариями.

Ваш Корбо».

Основываясь на этой телеграмме, я принимаю любезное и почетное предложение Корбо, тем более, что в науке нет соперничества, а есть только сотрудничество для отыскания истины. Экспедиция Ж. Корбо является для меня моральной поддержкой, доказательством моей правоты, а посему прошу вас, господин президент, передать мою искреннюю благодарность Жану Корбо, а также публиковать в дальнейшем те бюллетени, которые я буду присылать от имени Корбо со своими примечаниями.