Приди, полюби незнакомца

Оглавление

ГЛАВА ПЯТАЯ

Марелда оставляла Бель Шен бушующая, как летняя буря. Она едва попрощалась со старыми дамами, которые были несколько удивлены ее поспешным отъездом. Большой чемодан с трудом засунули в ее экипаж, а когда появился Эштон, Марелда удостоила его лишь коротким кивком, не заметив протянутой руки. Слуга помог ей подняться на ступеньку, экипаж отъехал, и Аманда с тетей Дженнифер бросили любопытный взгляд на Эштона. Но понять что-либо по его мимолетной улыбке было нелегко.

Всю дорогу до Натчеза Марелда осыпала проклятьями хозяина Бель Шен, призывая землю разверзнуться и поглотить его вместе с разлюбезной невестой. Вот уж тогда бы она от души повеселилась на двойных поминках, с возрастающим гневом думала Марелда. Во всяком случае, если до нее когда-нибудь дойдет весть о кончине Лирин Уингейт, она, пообещала себе Марелда, непременно устроит танец на могиле этой потаскушки. Слишком уж она от нее настрадалась. Все ее усилия разбились о притворную невинность этой девчонки, которую Уингейты приняли за чистую монету. Это несправедливо! И страдающая сторона в этом деле она, а не эта шлюшка!

Картины вчерашнего вечера вновь и вновь мелькали в сознании Марелды, и в темных уголках ее души копились ярость и желание отомстить. Она уже не просто осыпала обидчиков проклятьями, она вздымала их на дыбу и жгла раскаленными углями за те мучения, что они ей причинили. С особым наслаждением она пытала девчонку, заставляя — в своем воображении — Эштона играть роль беспомощного наблюдателя. Мысли о мщении только подогревали ее ярость, и она принялась измышлять различные способы покарать этих двоих. Одно плохо — успеху предприятия в любом случае помешает закон. Он останется глух к ее доводам, и, что бы она ни предприняла, ее ожидает бесславный конец. Эта мысль несколько остудила ее. Пока она не изыщет возможности отомстить этой парочке вполне безопасным для себя способом, им не о чем волноваться.

Подпрыгивая на колдобинах главной улицы Натчеза, экипаж миновал таверну, у которой о чем-то оживленно болтала группа мужчин. Скользнув по ним равнодушным взглядом, Марелда различила приземистую массивную фигуру Хорэса Тича. Подобно птичке, он подпрыгивал на своих коротких ножках, стараясь занять положение поудобнее, но никто, казалось, не обращал на него внимания. Марелде он всегда казался личностью вполне комической, и она нередко посмеивалась над ним за спиной, замечая, впрочем, восхищенные взгляды, которые он кидал на нее. Может, удастся использовать этого типа в качестве инструмента мести — всего лишь за улыбку в награду? Да, пожалуй, дело верное.

Марелда велела кучеру остановиться и, высунувшись из окна, замахала платком.

— Мистер Тич! Эй! Мистер Тич!

Хорэс завертел головой и, увидев, кто его окликает, расплылся в радостной улыбке. Извинившись перед собеседниками, он своей утиной походкой засеменил к экипажу.

— О, мисс Руссе! Как я рад видеть вас! — Коротышку прямо распирало от радости.

Театр лишился поистине великой актрисы, когда Марелда решила избрать непыльную стезю богатой наследницы. Ее лучшей ролью была роль благовоспитанной дамы. Впрочем, даже если бы она играла похуже, Тич все равно бы не заметил, как в темных глазах Марелды мелькнула презрительная насмешка.

— Вы такой галантный мужчина, мистер Тич. В вашем обществе чувствуешь себя какой-то особенной дамой.

— Но вы и есть особенная дама, — живо откликнулся он. — Больше таких нет.

— Полно, мистер Тич. Вы говорите такие вещи. Как бы у меня голова не закружилась от ваших комплиментов.

Хорэс места себе не находил от восторга.

— Да нет, какие там комплименты! Вы самая очаровательная дама во всем Натчезе! И, позвольте сказать, самая красивая.

Марелда опустила глаза и улыбнулась, притворяясь взволнованной.

— О, вы заставляете меня краснеть, мистер Тич.

Хорэс выпятил толстый живот, рискуя с мясом вырвать пуговицы на клетчатом жилете. Еще никогда ему не приходилось вызывать краску на женском лице, за исключением, конечно, краски гнева, и мысль, что его героические усилия увенчались таким успехом — покраснела сама Красавица Марелда, — разом подняла его в собственных глазах. Купаясь в лучах блаженства, он все же заметил, что улыбка на лице Марелды постепенно сменилась выражением озабоченности и что она начала нервно комкать в руке платок. Тут он вспомнил, что она зачем-то окликнула его, и осторожно спросил:

— Э-э... могу ли чем-нибудь быть вам полезен, мисс Руссе?

— О, мистер Тич, мне не хотелось бы вас беспокоить...

— Ну что вы, мисс Руссе, я всегда к вашим услугам.

— Ну, что ж, если вы не сочтете это за навязчивость с моей стороны...

— Да о чем вы, мисс Руссе! Просите что угодно, и если это только в моих силах...

— Прямо не знаю, к кому обратиться, — якобы с усилием заговорила Марелда, на ходу придумывая историю. — Видите ли, приезжает мой дядя, а у него по вечерам привычка пить пунш — в медицинских целях, разумеется.

— О, разумеется, разумеется!

Нарочито растягивая слова, Марелда продолжала сладким голосом.

— Я совершенно забыла сказать слугам, чтобы они купили бутылку-другую про запас, а дядя приезжает уже сегодня. В доме нет мужчин, чтобы заняться такими делами, и я в совершенной растерянности. Буфет пуст, а если я не предложу ему чего-нибудь выпить перед ужином, дядя Бог знает что может подумать о моем гостеприимстве. Самой в таверну идти не хочется. Это мужская территория. Вы ведь понимаете меня, верно? А послать кучера... Кто тогда присмотрит за экипажем?

— О, позвольте мне помочь вам, мисс Руссе? — Хорэс охотно заглотил крючок.