Цвет любви

Оглавление

— А что насчет того, что было потом?

Я знаю, что он знает, о чем я говорю. Я вижу это по его взгляду. Желудок судорожно сжимается, дыхание прерывается, а я все жду, когда он ответит.

Проходит много времени, прежде чем он произносит хоть что-то, и голос его звучит при этом очень сдержанно.

— Не случилось ничего такого, за что тебя стоило бы вышвырнуть.

Я выдыхаю.

— Нет, — говорю я, не прибавив слова «к сожалению», которые вертятся у меня в голове. Вздоха, впрочем, мне сдержать не удается, в то время как я мечтательно разглядываю чудесные мускулы на его руках, которые по-прежнему скрещены на груди.

— Проклятье, Грейс!

Джонатан так быстро оказывается рядом со мной, что я испуганно вздрагиваю. Он хватает меня за запястья, поднимает меня с опрокидывающегося стула, с грохотом падающего на пол, толкает назад, пока я не упираюсь спиной в стальной фасад большого холодильника. Мои руки в плену, выше моей головы, его пальцы сжимают их. Он совсем близко, однако наши тела не соприкасаются.

— Ты хоть капельку представляешь себе, насколько соблазнительна — со своими рыжими волосами, фарфоровой кожей и этими огромными зелеными глазами, способными смотреть так невинно, что хочется схватить тебя и немедленно тащить в ближайшую спальню? Неудивительно, что…

Он не договаривает, выпускает мои руки, отступает на шаг.

— Что? — неуверенно переспрашиваю я, потирая запястья. Шепотом.

Джонатан недовольно качает головой.

— Ничего.

Он отворачивается, но стоит по-прежнему настолько близко, что я могу коснуться его. Я осторожно протягиваю руку и кладу ему на спину, глажу его кожу. Я просто не могу иначе.

— Джонатан?

Когда он оборачивается, на его лице такое выражение, какого мне не доводилось видеть еще никогда и от которого у меня захватывает дух. Он хочет меня, я вижу это, несмотря на то что в таких вопросах я совершенно неопытна. Но он почему-то борется с этим.

— Я не смешиваю личную жизнь с профессиональной, Грейс, — заявляет он, однако его взгляд не отпускает меня.

— Нет, смешиваешь, — возражаю я и подхожу ближе на шаг. Его взгляд темнеет, становится опаснее, и я не знаю, откуда у меня берется мужество продолжать злить его. Но я не могу иначе. Почти с мольбой смотрю на него и шепчу: — Я хочу, чтобы ты сделал это.

14

Секундой позже я снова прислоняюсь к холодильнику, а он целует меня с такой силой, что я чувствую себя полностью в его власти. Как и в лифте, это такой напор, которому мне нечего противопоставить — но я этого уже и не хочу. Мое сердце ликует, я с удовольствием отдаюсь его языку, исследующему мой рот, бросающему мне вызов, заводящему, манящему, пока я не обхватываю руками его шею и не включаюсь в его игру, не уступая ему в страсти.

Он издает низкий гортанный стон, когда я отвечаю на его поцелуй, его руки забираются под мою рубашку, ложатся на мои ягодицы. Я чувствую, что он поднимает меня и куда-то несет. Мгновение спустя я уже сижу на мраморе рабочей поверхности.

Джонатан расцепляет мои руки, обхватывающие его шею, дергает за воротник пижамной кофты, да так, что кнопки разлетаются по всей кухне. Я испуганно опираюсь руками на столешницу. Чувствую холодный воздух на своих обнаженных грудях, прерывисто дышу, когда он обхватывает их и взвешивает в руке.

— Такие тяжелые и упругие, — слышу я его бормотание.

Большим пальцем он гладит заострившиеся соски, дразнит их, пока я не начинаю стонать. Затем, без какого бы то ни было предупреждения, наклоняется вперед и хватает губами один из сосков. Теплые губы обхватывают его, он принимается крепко сосать. Ощущение настолько интенсивное, что я начинаю кричать и выгибаться.

Это уже почти слишком — холодный мрамор подо мной, за который я отчаянно цепляюсь руками, в то время как его горячие губы смыкаются вокруг моего соска, он водит по нему зубами. Каждое его движение тут же отдается внизу живота, между ног у меня становится влажно и горячо, я чувствую, как там все сильнее и сильнее начинает тянуть и пульсировать. Джонатан поднимает голову и смотрит на меня подернутым какой-то пеленой взглядом, а затем продолжает целовать. Правой рукой он проводит по внутренней стороне моего бедра, и я инстинктивно придвигаюсь ближе к краю, ему навстречу. Я уже сама не своя, я теряюсь в этих новых ощущениях страсти, совершенно ослабляющих меня.

Он слегка дотрагивается кончиками пальцев до влажной ткани, когда добирается до моих трусиков, но уже мгновением позже отодвигает их в сторону, его палец касается моих половых губ, на миг ныряет во влажное пространство между ними. Меня впервые касается там мужчина, и это ощущение настолько новое и волнующее, что я снова начинаю судорожно стонать.

— Сколько же мужчин ты заполучила своим сладким невинным видом, Грейс? — хриплым голосом спрашивает он, мягко кусая меня в шею, затем крепче — за мочку уха. Проводит языком по ушной раковине, и по спине у меня бегут мурашки.

Моя голова запрокидывается назад, я тяжело дышу, ожидая, что он вот-вот введет палец глубже внутрь меня. Когда он делает это, а к первому пальцу тут же присоединяется второй, я так резко дергаюсь вперед, что приходится вцепиться в край столешницы, чтобы не потерять равновесие. Я смотрю на себя, и вид сброшенной рубашки, обнаженных грудей, торчащих сосков и его смуглой мужской руки между моими белыми ногами кажется мне невероятно возбуждающим.

— Пока ни одного, — шепчу я, двигаясь на его пальцах, наслаждаясь поглаживанием его большого пальца, трущего самое чувствительное место. Откуда он так хорошо знает, что может быть приятно? — Ты… первый.