Танцующая на лепестках лотоса

• Предыдущая
• 50/160
• Следующая

Боран запрещал себе думать, что Вибол может быть уже мертв, чтобы его сознание не погрузилось в темную бездну, ему сейчас был необходим острый ум, готовый к любым непредвиденным обстоятельствам.

Показались огни чамского лагеря. Боран шепотом велел Праку прекратить грести и, наклонившись вперед, сжал руку Сории. Лодка стала дрейфовать. Блики от громадных костров, освещавших слонов, лодки и хижины, падали на воду. Боран осторожно опустил весло в воду, сделал плавный гребок, и их лодка двинулась дальше. На берегу засмеялся какой-то чам. Заржала лошадь. В неподвижном воздухе расползался запах печеной на углях рыбы. Мимо них, словно темные холмы, начали проплывать контуры стоящих на якоре больших чамских лодок. На носу и корме каждого из этих судов висело по фонарю, и он старался держаться как можно дальше от этих источников света. Он продолжал бороться со стремлением ринуться к своему ребенку и продолжал обходить опасности стороной, зачастую двигаясь настолько осторожно, что у него даже непроизвольно перехватывало дыхание.

Наконец показалась голова Вибола. Похоже, она склонилась вперед, и, несмотря на необходимость действовать осмотрительно, Боран сделал сильный гребок. Теперь лодка плыла к его сыну по инерции. Он взял кинжал и, перевалившись через борт, соскользнул в воду, молясь богам, которых когда-то отверг, и предлагая им свою жизнь в обмен на жизнь своего мальчика.

Он подплыл к Виболу и обнял его обеими руками. К его громадному облегчению, тот застонал. Не теряя ни секунды, Боран нырнул, нащупал сваю, нашел веревку, связывающую ноги Вибола, и осторожно перерезал ее. Потом освободил руки сына и подхватил его. Прак тоже соскользнул в воду и помог затащить брата в лодку. Ноги Вибола стукнулись о дно лодки, и на этот звук с берега раздался оклик одного из чамов. Прошло тягостное мгновение. На лодке вдали высоко подняли фонарь. Боран замер на месте, но тут Прак догадался громко застонать.

И снова наступила ночная тишина. Боран содрогнулся при виде разбитого лица Вибола. Он крепко прижимал его к себе, гладил его по щеке, а потом уступил место Сории, которая плакала и целовала сына.

Прак тихо греб вперед, увозя их подальше от огней лагеря в спасительную и желанную для них всех темноту.

Глава 8
Возвращение в Ангкор

Бронзовая башня наверху храма Бапун блестела в лучах восходящего солнца. Хотя массивному пятиярусном храму было уже более ста лет, он сохранился в первозданном состоянии, что заставило Индравармана задуматься, почему кхмеры являются более искусными строителями, чем его соотечественники. Внутренний двор, в котором он сейчас сидел, охранялся восьмью бронзовыми слонами, сделанными в натуральную величину и с поразительным вниманием к мельчайшим деталям. Кто-то из высокопоставленных чамов распорядился, чтобы статуи эти были задрапированы в цвета королевского флага. Но Индраварману казалось, что полосы яркого шелка смотрятся нелепо на таких произведениях искусства, лишь подчеркивая ущербность и чувство неполноценности чамов.

Завтра он позаботится, чтобы ткань эту сняли, но в данный момент голова его была занята мыслями о поимке Джаявара — как и часто в последнее время. Каждое утро приносило новые слухи о месте пребывания принца и его действиях, и само существование этих слухов уже было для Индравармана постоянным стимулом и раздражителем.

Перед ним лежала громадная плита, вырезанная из песчаника, на которой была изображена подробная карта всей этой местности, а серебряные монетки отмечали местонахождения поисковых отрядов Индравармана. Кусочки нефрита соответствовали местам в джунглях, где были обнаружены столбики из камней, и именно скопление нефритовых меток вызывало наибольший интерес короля. Основываясь на результатах многих допросов, Индраварман знал о привычке Джаявара складывать такие столбики, и теперь он внимательно изучал карту в поисках закономерностей. Его разведчики находили новые столбики каждый день, и это давало ему лучшее представление о том, какие части страны его враг посещал чаще. Джаявар, похоже, предпочитал север югу, берега озер — равнинам.

— Его склонности очевидны для нас, — сказал Индраварман. — Но, может быть, он понимает это и собирается сделать противоположное?

По Рейм двинулся вперед беззвучно и грациозно. Хотя казалось, что он безоружен, в складках его одежды прятались нож и удавка. Как обычно, он встал спиною к солнцу.

— Я не думаю, король королей, что этот трус прячется на юге.

— Почему?

— Потому что наших людей там слишком много. Его бы уже обнаружили.

Взгляд Индравармана скользнул по карте на запад.

— А не пошел ли он к сиамцам?

— Мои разведчики доложили бы мне об этом, мой король. Нет, я считаю, что он укрывается в джунглях, и скорее всего на севере.

— Ты так думаешь или знаешь?

— Пока неясно…

— Довольно! — Тяжелый кулак Индравармана ударил по каменной плите. Ему уже надоели всякие предположения. Будущее должно определяться надежной информацией, а не догадками. — Он знает, где мы находимся, — сказал Индраварман. — И это дает ему преимущество, несмотря на немногочисленность его сил.

По Рейм взглянул на чамских командиров, стоявших кольцом вокруг них на некотором удалении. Устав слушать их оправдания, Индраварман велел им отойти на расстояние, откуда они не могли слышать их разговор.

— Жаль, — сказал По Рейм, — что все его сыновья мертвы. Если бы кто-то из его щенков был жив, у нас был бы способ воздействовать на него.

• Предыдущая
• 50/160
• Следующая