Танцующая на лепестках лотоса

• Предыдущая
• 72/160
• Следующая

Глава 2
Зов битвы

Войско чамов выступило из Ангкора вскоре после рассвета. Впереди и позади длинной колонны ехали три сотни всадников. Между ними шагали две тысячи пеших воинов, а также рабы, священники и низшие командиры. Из-за узости троп боевые слоны не использовались. Запряженные лошадьми повозки везли рис, соленую рыбу, овощи, оружие и доспехи — все, что было необходимо для нескольких дней пути и предполагаемого сражения. На других повозках, устеленных циновками и заваленных подушками, ехало множество чамских жен, наложниц и высокопоставленных чиновников.

Приближение армии в джунглях чувствовалось издалека. Стук копий о щиты и скрип деревянных колес заранее оповещали всех местных обитателей о приближении человека и хаоса. Олени и леопарды торопливо уходили с пути войска, а с деревьев поднимались стаи встревоженных птиц. Позади людей в воздухе оставался запах пота, нечистот, промасленной кожи и благовоний.

Сразу за головой колонны на мощном белом жеребце ехал Индраварман. Хотя разум подсказывал ему, что безопаснее находиться в середине войска, он всегда его возглавлял и сам водил своих людей в бой. Позади него следовали военачальники, пользовавшиеся наибольшим его доверием, все конные и в полном боевом снаряжении. Впереди шли пятнадцать воинов, которые длинными ножами вырубали подлесок, чтобы расширить проход. Такое методичное продвижение требовало больших усилий, но все же прогресс был налицо: армия неуклонно двигалась вперед, все больше углубляясь в джунгли, все дальше на север, где прятались кхмеры.

Индраварман сообщил своим военачальникам о том, что выяснили разведчики: группы кхмеров собирались на севере от Ангкора возле старинного храма. Предполагалось, что сосредотачиваются они там уже некоторое время, и была вероятность, что в этом месте теперь могли находиться основные силы противника, которыми, скорее всего, командует Джаявар. Если Джаявар действительно собрал у этого храма свою армию, Индраварман хотел здесь же безжалостно истребить ее, поэтому и привел сюда из Ангкора грозное войско.

Кхмеров, скорее всего, будут задерживать дети, а также больные и старики. Хотя армия чамов продвигалась неспешно, при необходимости она могла двигаться быстрее. Конные воины по команде в любой момент могли ринуться вперед. Большим скоплением кхмеров управлять сложно, к тому же в джунглях нет пространства для маневра, поэтому чамы были уверены, что смогут захватить их предводителей. На самом деле уже даже заключались пари на то, кто именно убьет Джаявара и получит щедрую награду, назначенную Индраварманом за его голову.

Асал участвовал в десятках таких экспедиций и привык к тому, что люди говорят о предстоящем сражении с хвастовством и бравадой. Больше всего хвастаются, как правило, молодые воины. Они же первыми будут трусливо топтаться на месте и хныкать, когда острая сталь начнет вспарывать животы, когда в панике начнут сшибаться и падать кони, молотя копытами по грязи. В настоящем бою приблизительно равных противников большинство молодых погибнет из-за своей опрометчивости, робости и неопытности. Мало кто выживет, и через много дней, недель или месяцев, перед следующим сражением большинство этих людей уже будут помалкивать в ожидании предстоящей резни и страданий.

Асал, ехавший через бамбуковые заросли вслед за Индраварманом, волновался не за себя. Время от времени он оглядывался, раздумывая, где находится Воисанна и как он мог бы защитить ее, если их атакуют. Маловероятно, что кхмеры намеренно причинят ей какой-то вред, но в бою возможно всякое. Ее может поразить случайная стрела. Или же воин, опьяненный видом крови в пылу битвы, сочтет ее своей добычей.

Асалу полагалось всегда быть готовым защитить короля. Однако, если кхмеры начнут накатываться волна за волной, смогут ли его чувства к Воисанне пересилить чувство долга? Если он бросит Индравармана одного, то по окончании битвы его, без сомнения, объявят трусом и дезертиром, и тогда пощады не жди.

Несколько дней тому назад, когда Воисанна начала упрашивать его позволить ей отправиться с войском, он был недоволен. Впервые с момента их встречи она расстраивала его. И все же он тщательно подбирал слова, понимая, что Воисанна хочет поддержать Тиду. Вместо того чтобы высказывать ей свое неудовольствие, он посоветовал девушке, что ей делать, если они подвергнутся нападению: она должна спрятаться под повозку или за щит; как она должна представиться кхмерам или чамам — в зависимости от того, кто победит. Может так получиться, что он будет не в состоянии прийти ей на помощь, так что ей придется самой позаботиться о себе.

Как бы Асалу хотелось, чтобы они не передвигались с военной колонной на марше, а снова оказались в «комнате эха». Тогда он чувствовал себя так, будто они с ней одни на всем белом свете, будто Ангкор-Ват надежно защитит их от посторонних глаз и ушей. Даже в своей комнате в королевском дворце он не чувствовал себя с ней в полной безопасности. В любой момент Индраварман мог потребовать кого-то из них к себе или же вообще навеки их разлучить. Асал понимал, что король знает об их отношениях с Воисанной, и из-за этого все время был настороже. Не добавило ему настроения и то, что, когда они покидали Ангкор, он видел, как По Рейм внимательно разглядывает Воисанну. Будь его воля, он вполне мог бы использовать ее, чтобы добраться до своего старого врага и соперника.

Стараясь, чтобы в движениях его не было ничего подозрительного или необычного, Асал наклонил щит к себе. Свободной рукой он достал из щели записку Воисанны и осторожно развернул квадратный кусочек кожи. На внутренней его стороне было написано:

• Предыдущая
• 72/160
• Следующая