Призраки озера

Оглавление

Она снова поцеловала его, и спустя секунду Сет ответил ей поцелуем. На этот раз, когда они занимались любовью, Оливия взяла инициативу на себя. Ее руки и губы исследовали каждый уголок его тела, познавая все, что ей хотелось познать, и когда они наконец достигли пика, ей пришлось прижаться к его плечу губами, чтобы подавить стон.

Заснули они, держа друг друга в объятиях.

Когда Оливия открыла глаза, в окно, оставленное Сетом открытым, проникали первые предрассветные полоски света, падая на кровать, а электронный будильник звонил во всю мочь.

– Реальность берет свое, – пробормотал Сет, когда Оливия потянулась через него, чтобы отключить будильник.

Какое-то время она лежала на животе, сонно моргая и опершись на согнутые в локтях руки. Темно-кофейная волна волос упала на плечи, и Оливия отбросила их назад и взглянула на Сета.

Она спала с Сетом. Мысленно проговорив эту фразу, Оливия почувствовала, что ее снова бросило в дрожь.

Его глаза были закрыты. Светлые волосы спутались, и отдельные пряди вздыбились на макушке. На шеках и подбородке проступила колючая темная щетина. В беспощадном утреннем свете были особо заметны тонкие лучики морщинок, разбегавшихся вокруг глаз, и глубокие складки, обрамлявшие губы. И все же, призналась себе она, даже от одного взгляда на него, лежавшего нагим в ее постели, у нее учащается пульс и размягчается тело.

Она спала с Сетом.

Он вытянулся в постели, лежа на спине и натянув простыни по пояс. Оливия с удовольствием переводила взгляд с его широких плеч на сильную грудь, покрытую золотистыми завитками, на плоские соски, на мускулистый живот. Постепенно ее глаза остановились на его лице. Оливия надеялась обнаружить аналогичный интерес к собственной персоне, но она ошиблась. Сет по-прежнему лежал с закрытыми глазами. Она заметила, что лицо его напряжено, губы сжаты в тонкую, твердую полоску, и поняла, что его снова терзает боль потери.

«Реальность берет свое», – сказал он. Да, это так. Оливия почувствовала, как тяжелый груз скорби начинает довлеть над ними обоими, над всем домом. В свете наступавшего дня возможности противостоять ей уже не оставалось.

– Мне нужно сделать несколько звонков и сказать Хлое, – глухо проговорил он, открывая глаза и встретившись с ней взглядом. – Боже, я не знаю, как это сделать.

Сет скользнул глазами по ее телу, с видимым удовольствием задержался на мягких округлостях ее груди, женственном изгибе талии, упругих ягодицах, стройных ногах. Белоснежные простыни резко оттеняли ее золотистый загар, и Оливия подумала, что, судя по выражению его лица, ему нравится ее тело.

Сет встретился с ней глазами, и на этот раз его губы изогнулись в усталой улыбке. Мрачность, тяготившая его взгляд, на мгновение исчезла.

– Я не забыл сказать тебе этой ночью, как ты хороша? – спросил он.

Оливия молча покачала головой.

– Самое прекрасное, что я когда-либо видел. – Он слегка наклонился, чтобы поцеловать ее.

Ее губы охотно раскрылись навстречу ему, но прежде чем она предприняла следующий шаг, он выпрямился, спустил ноги с кровати и быстро поднялся.

Когда Сет нагнулся, чтобы подобрать с пола небрежно сброшенную туда одежду, Оливия воспользовалась моментом, чтобы насладиться созерцанием его стройного, атлетически сложенного тела.

Одевшись, он взглянул на нее. Оливия полулежала, откинувшись на подушку и прикрывшись простыней.

– Как ты думаешь, что мне сказать Хлое? – спросил Сет, и в его прищуренных глазах она опять прочитала боль. – Что Нана умерла ночью? Не слишком ли это сильный удар для восьмилетней девочки? Может, лучше сказать, что Нана улетела на небо и будет ангелом? Что сказать?

Оливия задумалась. Она никогда раньше не сообщала ребенку о смерти близкого человека. Что бы она сказала Саре в подобных обстоятельствах? Что касается ее лично, она едва могла вспомнить пару слов, которые были сказаны ей после смерти матери.

– Я бы сказала ей и то и другое, – медленно произнесла она. – И еще скажи, что Нана любила ее и всегда будет наблюдать за нею сверху. Думаю, можно привлечь ее и к похоронным хлопотам. Ей необходимо почувствовать себя частью происходящего, Сет. Это поможет ей смириться с реальностью того, что произошло.

Сет кивнул, потом поморщился.

– Мне самому трудно смириться с этой мыслью, свыкнуться с тем, что мамы больше нет. До вчерашнего дня мне и в голову не приходило, что она вообще может умереть.

Повернувшись, он направился к стеклянной двери, но, прежде чем переступить порог, обернулся и взглянул на нее.

– Ливви, спасибо тебе, – искренне произнес он. – Без тебя я бы не пережил прошлую ночь.

– Пожалуйста, не думай об этом. – Она улыбнулась. – Я рада, что сумела помочь.

В ответ она получила благодарный взгляд.

– Господи, как я рад, что ты дома, – сказал Сет и, шагнув на веранду, закрыл за собой дверь.

Оливия долго еще сидела в постели, глядя на закрытые стеклянные створки.

Глава 38

Несколько дней, предшествовавших похоронам Келли, пронеслись для Оливии как в тумане. Она была занята каждую минуту с того самого момента, как вышла за порог своей комнаты. Не так уж это и плохо, решила она, по крайней мере, нет времени ни размышлять, ни копаться в чувствах, надо только действовать. Ей нужно было куда-то звонить, кого-то встречать, заниматься Сарой и Хлоей и бесконечной чередой прочих дел.

Сет был занят еще больше и, как она подозревала, внутренне радовался занятости по тем же причинам, что и она: это отвлекало его от анализа собственных чувств. Оливия почти не видела его, а если и встречала, то в компании с кем-либо, что тоже было хорошо, поскольку каждый раз, вспоминая интимные моменты совместно проведенной ночи, она заливалась краской. Трудно было представить, тем более днем, что она позволяла себе той ночью.