Моя строптивая леди

Оглавление

Син помог Честити подняться, потянув за левую руку. Один Бог знал, чего ей стоило не закричать от боли, даже не передернуться. И все равно он заметил.

— Что такое?

— Так, пара синяков, — солгала девушка. — Падение на мостовую не проходит даром, а я упала трижды за один вечер. Ты не голоден? Лично я изголодалась! Со вчерашнего завтрака во рту не было ни крошки.

— Силы небесные! А я вчера плотно отобедал с Фрейзером. Тогда едем скорее. Первым делом я тебя накормлю.

Глава 16

Честити не верила, что сумеет снова взобраться на лошадь, но Син безоговорочно принял историю с синяками и всемерно облегчил ей задачу. Надо сказать, синяки имелись тоже наряду со ссадинами и едва начавшими подживать рубцами. Когда девушка опустилась в седло, все больные места разом издали беззвучный крик боли. Наверное, потом будет лучше, надо только размять мышцы, подумала она без особой надежды.

Все так же шагом они добрались до деревни Викфорд и местной таверны «Пегая корова» — простецкого заведения под соломенной кровлей. Лошадей здесь не меняли, зато кормили на совесть. В столь ранний час пивной зал был пуст. Хозяин разжег камин, и Честити обогрела озябшие руки.

Син с подозрением следил за тем, как осторожно она усаживается.

— Ты выглядишь так, словно в любую минуту можешь рухнуть без сил, — заметил он.

— Еще бы! С голоду рухнет любой, даже самый крепкий.

Честити нашла, что лгать по мелочам раз от разу становится легче. Это было очень кстати. Нельзя было допустить, чтобы Син снова оставил ее в каком-нибудь «безопасном месте». Взгляд на его лицо подсказал, что он не слишком ей верит.

— Мы не можем тратить время на всякую ерунду, — сказала она, заставив себя выпрямиться на стуле.

— Пожалуй, — согласился Син рассеянно.

Он чем дальше, тем больше становился серьезным, и это настораживало.

Между тем служанка накрыла на стол и принесла свежий каравай, масленку и дымящийся кофейник. У Честити сразу заурчало в животе.

— Чего ждешь? Налетай! — сказал Син и, слава Богу, засмеялся. — Когда еще принесут остальное!

Порядок трапезы был для Честити одной из условностей, впитанных чуть ли не с материнским молоком, поэтому она заколебалась. Зато Син без церемоний отхватил от каравая увесистый ломоть, щедро намазал топленым маслом и налил кофе. Впившись зубами в душистую мякоть, девушка забыла обо всем. Кофе был густой от сливок и хорошо подслащенный. Честити ощутила, что в буквальном смысле возвращается к жизни. Они с Сином улыбнулись друг другу. Как легко опуститься до простейших радостей, думала она благодушно. Наслаждение пищей! То, что стоит сейчас на этом столе, она не променяет ни на какие сокровища мира… ну разве что на любовь Сина.

Это заставило ее опомниться. Отчего Син так серьезен, отчего уходит в себя, стоит ей отвести взгляд? Что он так упорно обдумывает? Неприятный долг чести, то есть брак с женщиной, которую он — по неведению — скомпрометировал, проведя с ней наедине три ночи? Что же он скажет, выяснив насчет Хлои? Ладно, раз так, раз Син Маллорен так благороден, что готов покрыть грехи «пресловутой Честити Уэр», она тоже проявит благородство и не примет его жертвы.

— Умница!

Девушка взглянула на своего спутника. Тот сидел, положив подбородок на сплетенные пальцы, и тоже смотрел на нее — уже долгое время. Взгляд у него был на редкость бесстрастный. Честити в смущении опустила глаза. Больше всего ей хотелось вернуть то благословенное время, когда она была для Сина всего лишь его «юным другом».

— В том, чтобы раскрыть все карты, есть своя прелесть, — заметил он, словно угадав ход ее мыслей.

— И давно ты знаешь? — спросила она, не поднимая глаз.

— С нашей первой встречи, — ответил он после короткого колебания.

— Что?! — Она широко раскрыла глаза.

— Не волнуйся, ты хорошо играла свою роль. Мне удалось разгадать правду по… отсутствию необходимых атрибутов.

Честити вспыхнула. Пока она подыскивала ответ, явилась служанка с завтраком: яичницей, колбасками, ломтями окорока и холодной телятины. От эля и сидра оба единодушно отказались, а когда снова остались одни, девушка поняла, что растеряла все слова. Положив себе щедрую порцию еды, она стала смотреть на него. Син тоже молчал.

— Скажи что-нибудь! — взмолилась девушка, измученная напряженной тишиной.

Хотелось о стольком расспросить его, и в первую очередь о Хлое. Но что, если он откажется отвечать? Или — еще хуже — даст чересчур исчерпывающий ответ?

Син поиграл вилкой и ножом и отложил их. Судя по всему, он был не более расположен к еде, чем Честити.

— Еще не зная твоей истории, я сообразил, что маскарад сильно облегчает тебе жизнь. Разумеется, можно было как следует нажать и вырвать признание. Но что потом? Как-то казалось, что это к добру не приведет. Я решил оставить все как есть, тем более что это было на руку и мне.

— То есть? — с подозрением осведомилась девушка.

— Позволяло лучше разобраться в ситуации, а заодно и в тебе. Допустим, я в первый же вечер объявил, что ты не мужчина. Что бы из этого вышло?

— Кто знает?.. — Поразмыслив, Честити пожала плечами. — Наверное, я оставила бы тебя у няни, привязанным к кровати.

— Так я и думал, потому и решил держать язык за зубами. Кстати, избавившись от меня, вы с Верити угодили бы в руки своих преследователей уже на другое утро.

— Пожалуй, так.

Проголодавшись, Честити механически принялась за еду, но мысли ее были далеко: перебирала в памяти историю своего знакомства с Сином. Неужели все пять дней он поддразнивал ее, как глупую, доверчивую гусыню? Шнуровка его юбок, бисквитик в Шефтсбери и тому подобное!