Мисс Благоразумие

Оглавление

— Думаю, так же, как и ты.

Ее щеки на мгновение вспыхнули, глаза заблестели, но уже в следующую секунду она отвернулась.

— Ну я должна тебе сказать, что яичница уже остыла. Ты встал слишком поздно — подумать только, сейчас уже шесть часов утра, — так что можешь рассчитывать только на остатки…

— Я вообще ни на что не рассчитывал. Молли… — В полной растерянности Флинн провел рукой по волосам, не зная, что сказать и что сделать. Первым его желанием было схватить Молли в объятия и зацеловать до полусмерти. Он любит ее. Так, как никогда и никого еще не любил. Ему и во сне не снилось, что он может такое чувствовать. И как приятно и легко представлять себе будущее, где она постоянно рядом с ним.

Но внезапно ему стало важно знать, почему она решила заняться с ним любовью именно прошлой ночью. Уж его-то точно ничто бы не остановило с того момента, как она устроилась у него на коленях и он понял, что она ничего не имеет против. Вот только он очень кстати забыл, что такое настроение появилось у нее сразу после этого непростого события — визита его родных. Они держались с ним жестко. Что, с его точки зрения, было вполне оправданным. Но сейчас ему стало казаться, будто мотивом поступка Молли могло быть сочувствие — ей стало жаль его.

— Что-то не так? — тихо спросила Молли.

— Все нормально. Просто по утрам я бываю невыносим. — Ему в щеку угодил кусочек яичницы. Дилан радостно фыркнул, потом Молли… а потом и он сам.

Но он не мог продолжать в том же духе или изображать безмятежное настроение. Молли поставила перед ним тарелку с яичницей, жестом велела сесть, пододвинула к нему блюдо с тостами.

— Ешь, Макгэннон, и ни о чем таком предосудительном не думай.

— В каком смысле?

— В смысле длительности наших отношений.

— А ты себя нормально сейчас чувствуешь? Ее глаза мягко взглянули ему в лицо.

— Я бы не стала заниматься с тобой любовью, если бы не чувствовала себя нормально. Мне более чем нормально. — Она помолчала. — Может, ты сам жалеешь об этом?

— Для этого нет ни малейшего повода ни на небесах, ни в преисподней. Ни малейшего. Но… — Он знал, что Молли увлеклась им. Иначе она ни за что в жизни не стала бы заниматься с ним любовью. Но какой бы потрясающей ни была эта ночь, которую они провели вместе, Флинн остро ощущал, что ему еще предстоит заслужить ее уважение. Он схватил салфетку, снова положил ее на стол. Проклятье, он всегда знал лишь один способ сказать то, что хотел, — выпаливал это без обиняков. — Молли, я не знаю, какого дальнейшего развития наших отношений ты хочешь. И не знаю, какие обещания ты хочешь или ожидаешь получить от меня.

Она подняла брови.

— Ну, это не такие уж сложные вопросы. То, что было прошлой ночью, не замышлялось как петля на твою шею. Я и вчера не требовала никаких обещаний, и теперь не требую.

— Ты знаешь мой послужной список. Ты знаешь, что я не уверен, как все получится с Диланом. Ты теперь знаешь семейную историю и то, почему на меня рискованно ставить в смысле брака и длительных отношений…

— Прости? Я что-нибудь говорила о браке?

— Нет, но…

— Ешь-ка лучше свою яичницу, а наш вопрос давай попробуем решать шаг за шагом. Я, знаешь ли, не бегаю от любовника к любовнику. В мои планы входит посмаковать всю прелесть нашей с тобой тайной и предосудительной любовной связи. Открыть тебя в качестве любовника. Посмотреть, куда можно идти с этим дальше. У тебя есть вопросы, замечания по этой программе?

— Нет.

— У меня, как ты понимаешь, нет волшебного кристалла, чтобы предсказывать будущее. Но если у нас перестанет получаться, то любой может первым поднять руку и выйти из игры. Пока мы будем честны друг с другом, я не вижу проблемы. Ну как, ты с этим согласен?

— Да, — ответил он.

Черт возьми, он не мог не любить эту женщину, даже когда она врала ему в глаза. В своей браваде она была такой же любимой, Как и в слабости. Флинн отлично понимал, Что Молли — не та женщина, с которой можно покрутить романчик. И что никогда не покидавшая его боязнь причинить боль другому человеку своим эгоистичным, импульсивным поведением, нет, он ни за что не позволит себе так с ней поступить.

Тем не менее прошлой ночью он позволил себе сыграть. Ставкой в игре были ее чувства, ее сердце. И его собственное.

Флинн еще не забыл, что Молли совсем недавно было стыдно за него. И если она занималась с ним любовью из сострадания, то для того, чтобы завоевать ее сердце, требовалось совсем другое чувство. Что бы она там ни говорила в шутку.

Молли никогда не останется с мужчиной, которого не уважает. И Флинн понимал, что его время в этом смысле почти истекло. Он либо завоюет уважение Молли, либо потеряет ее навсегда.

Глава десятая

Флинн сосредоточенно обдумывал решение возникшей проблемы программного обеспечения, как вдруг услышал пронзительный плач Дилана. Он бросился в комнату заседаний, где находились мальчик и его няня. Две недели назад, приняв на работу Гретхен, он превратил это помещение в детскую.

Место стола и стульев заняли маты для игры, на полу валялись яркие книжки и множество игрушек. Но даже среди всего этого разноцветного хаоса он сразу увидел сидящего на полу Дилана, который с покрасневшим от ярости лицом вопил так, что кровь стыла в жилах, и стоявшую рядом с ним на коленях Гретхен.

— Что у вас случилось? — спросил он у Гретхен.

— Ничего, ей-богу, ничего, мистер Макгэннон. Просто Дилан злится на меня. Ему не понравилось, что я не разрешила ему выйти из комнаты. Он не любит слово «нельзя».