Ритм дождя

Оглавление

— Этот распрекрасный мальчик Килли оставил меня одну в пустом доме, — обиженно произнесла Дэнни.

— О моя дорогая! — Луиза встала и прижала ее голову к своим шуршащим юбкам. — Это действительно ужасно!

— Просто ужасно! — подхватила Мэйбл. — Это напоминает мне тот случай, когда Уилбой Барнс катался по улице на сбежавшей свинье. Вспоминаешь, сестра?

Луиза кивнула.

— Уилбой хотел линчевать ее, — продолжала Мэйбл, — а наш отец пожелал выкупить бедное животное и не позволял Уилбою притрагиваться к нему.

— Отец тогда заплатил пять долларов.

Дэнни не могла понять, какое отношение имеет эта свинья к ее рассказу, и переводила взгляд с одной сестры на другую.

— Ваш отец заплатил пять долларов за то, что защитил свинью? — наконец деликатно поинтересовалась она, решив, что Мистера Меривэзера, видимо, тоже арестовали в ходе истории со свиньей.

— Ну что ты, девочка! — рассмеялась Мэйбл, а Луиза отошла от Дэнни и уселась на прежнее место. — Отец заплатил пять долларов штрафа за то, что запустил в Уилбоя бочонком из-под пива… О, конечно, мы будем готовить обеды для твоей семьи. Все мы настрадались из-за самоуправства полицейских. Правда, нам с Луизой казалось, что эти двое совсем другие.

— Несомненно, эти двое выглядят совсем другими… Но все равно мы не можем оставить девочку в пустом и темном доме, ведь так, сестра?

— Думаю, ей лучше пожить пока у нас, поближе к тюрьме, а значит, и к своим родным, — решительно заявила Мэйбл.

— Да-да, ты останешься с нами, — захлопала в ладоши Луиза. — Это замечательно — иметь в доме спокойную, молчаливую, послушную девочку!

Дэнни крайне удивилась произведенному ею впечатлению, но разубеждать милых сестер не стала.

Луиза и Мэйбл уже вскочили и понеслись куда-то, когда Дэнни собралась с духом и ответила на их приглашение:

— Спасибо, но я не могу остаться у вас.

Уже с порога Луиза обернулась и сказала:

— Никаких возражений! Мы пригласили тебя, дорогая, и считай это за честь. Далеко не всякой юной барышне мы позволяем остаться у себя на несколько дней.

Дэнни с сомнением смотрела вслед удаляющимся женщинам. Конечно, отсюда легче навещать отца и братьев, но жить в чужом доме она не привыкла, не знает даже, каким образом здесь можно принять ванну.

Поспешив за сестрами, она догнала их на лестнице. Они на ходу обсуждали, какого цвета белье ей постелить.

— Подождите! Я очень ценю вашу любезность, но, право, не могу доставлять вам столько хлопот, — почти со слезами в голосе прервала она их спор о цвете наволочек.

Сестры обменялись странными улыбками и продолжали подниматься по лестнице.

— Вопрос решен, моя дорогая, — заявила Луиза, глядя сверху на остановившуюся в растерянности Дэнни.

6

Яркий солнечный свет пробивался сквозь занавески и играл на лице Дэнни. Эти веселые лучики разбудили ее, и Дэнни стала прислушиваться к шуму, доносящемуся снаружи. Городок просыпался. Начиналась обычная дневная жизнь.

Если она и в самом деле останется у сестер Меривэзер на несколько дней, то надо забрать из дома необходимые здесь вещи. Но первым делом ей следует навестить отца и братьев. Может быть, они придумали, как выбраться из тюрьмы. Сама она не смогла ни до чего додуматься.

Сев на широкой и мягкой постели, она потянулась, а затем с беспокойством широко раскрыла глаза. В дальнем углу ее спальни стоял рыцарь, закованный в латы, и смотрел прямо на нее. Дэнни не сразу сообразила, что это не живой стражник, а лишь пустотелые латы.

Переведя дыхание, она подумала, сможет ли когда-нибудь привыкнуть к странностям дома Меривэзеров, впрочем как и самих его обитательниц. Вчера ей показалось неловким спросить о ванной комнате или о чем-то подобном, и она лишь сполоснула лицо под рукомойником на кухне. Дэнни с обидой подумала тогда, что если бы она принимала сестер в своем доме, то обязательно позаботилась бы об этом. Но когда она вошла в отведенную ей спальню, оказалось, что ее обида ни к чему: здесь уже все было приготовлено для вечернего омовения.

Пока Дэнни спала, словно по волшебству вновь наполнились горячей и холодной водой кувшины, стоявшие на низкой скамеечке, и вернулся на место большой удобный таз, в который можно забраться с ногами. Дэнни помылась, жалея об отсутствии любимой кухарки, исполнявшей у них обязанности горничной, расчесала перед зеркалом свою густую рыжую гриву и — увы! — облачилась в прежнюю, весьма далекую от чистоты, «походную» одежду.

Спустившись вниз и проходя по коридору, она издали услышала голоса сестер, спорящих на кухне. Они обсуждали, причинит ли физическую боль молния, если она попадет в человека, но заряд не окажется смертельным.

— Откровенно говоря, сестра, небольшой заряд электричества только прибавил бы жизни твоим бледным щекам, — сказала более румяная из них, Мэйбл.

— А тебе с твоей слишком белой кожей он придал бы оттенок легкого загара, что тоже неплохо, — ответила блондинке черненькая Луиза.

Проверив, хорошо ли у нее заправлена в брюки кофточка, Дэнни толкнула дверь в кухню и поздоровалась:

— Доброе утро, мисс Мэйбл и мисс Луиза! — Но тут же смутилась: вдруг Луиза обидится, почему на первом месте не она, и повторила в обратном порядке: — Доброе утро, мисс Луиза и мисс Мэйбл! — При этом от смущения она смотрела на пол.

— Доброе утро!

Ей ответили не два, а три голоса. Неужели тут еще один попугай, теперь уже с низким и красивым тембром?

Подняв голову, она окаменела. За обеденным столом сидел шериф. Его вилка замерла над тарелкой с оладьями.