Унаги с маком или Змее-Week

Оглавление

А новый Наг обретает не только некие неординарные способности — он обретает новую жизнь, поскольку все события, явления, акциденции окружающей взвеси начинает видеть не столько глазами, сколько «душой». И это непревзойденное по важности искусство: видеть саму суть вещи, минуя слова, символы и наведенные образы, — превращает Нага в настоящего волшебника. При этом в реальной жизни Наг всегда остается обычным человеком — с простыми радостями, с обычными способностями. Перевоплощение, обретение нового мира не дает Нагу-неофиту никаких преференций в мире старом.

Миры Трилоки тесно переплетены друг с другом — они пересекаются, сливаются, растворяются один в другом, а другой — в третьем. Нет четких граней, нет закономерностей, нет общей логики. Миры противоречат друг другу и при этом друг без друга не возможны. «Саттва — думает и порождает силой одного лишь замысла; Раджас — осуществляет задуманное, воплощает, творит; Тамас — хранит ценное и разрушает бесполезное», — так говорил Нестору Кир. Или: «Саттва — свет, Раджас — огонь, Тамас — тьма». Или: «Саттва — слово, Раджас — дело, Тамас — тишина и бездействие». Были и другие сравнения, но все они так или иначе сводились к тому, что все сущее замысливается и зарождается в свете чистого интеллекта в мире Саттва, осуществляется и реализуется в деятельностном огне мира Раджас, а потом становится частью великой истории, отправляясь в темный мир Тамас, где остается на вечное хранение или безвозвратно уничтожается.

В каждом мире — свои обитатели. Они настолько различны по функциям и сути, что любые виды контактов между ними становятся возможны только в самых исключительных случаях.

Мысль Саттва, деятельность Раджаса и мрачное присутствие Тамаса находят отражение в многочисленном разнообразии Взвесей. Взвеси могут быть абсолютно идентичны, различны или противоположны. В каждой Взвеси — свои Наги, свои Наставники и свои Несторы, пусть даже они выглядят иначе и носят совершенно иные имена. Количество таких миров — безгранично. Они созревают плодами Мирового дерева, черпают энергию из корней, ствола и кроны. Откуда и сколько — зависит не только от внешнего воздействия миров Трилоки, но и от внутренних факторов. В первую очередь, от сознательной деятельности самих обитателей каждой Взвеси.

Каждый мир самостоятельно определяет свою судьбу. Некоторые плоды, не успев созреть, сгнивают изнутри и опадают пищей для корневых миров Тамаса. Другие наполняют светом Вселенную, давая духовную пищу кроне — миру Саттва. Если бы была возможность смотреть на Мировое дерево со стороны, как это произошло во сне Нестора, то можно было бы сказать, что одни миры чернеют и падают, другие краснеют спелостью на ветвях, третьи сияют чистым светом.

Обитатели Взвеси могут привести свой мир к благодатному сиянию или сгноить в относительно короткий срок. Зачастую, думая о собственном благе, недальновидные капитаны губят корабли в пучинах меркантильных желаний. Для того, чтобы плоды не опадали безвременно, чтобы весь урожай Мирового дерева не обратился в гнилостную слизь у его основания, существуют Наги.

Центральное управление Раджаса в этом случае выполняет функции садовника: опрыскать, удобрить, привить, удалить вредителей. Все эти операции опытный садовник производит в соответствии с определенной, давно изученной цикличностью, учитывая все факторы активного воздействия.

Основная беда в том, что все болезни и вредители приходят изнутри, а не снаружи. К сожалению, наступает такой момент, когда никакие знания, никакой опыт садовника не в силах спасти плод, который полностью утратил связь с кроной и стволом. Когда плод всей сутью своей тянется к корням и жаждет стать тленом, летальный исход для такой Взвеси, как правило, неизбежен. И Взвесь оседает илом.

68

Кир ждал. Кир был напряжен, не весел и вообще был не похож на того Кира, к которому привык Нестор. Монитор был темен, бумаги на столе аккуратно сложены, зеленый халат Наставника педантично запахнут и туго затянут пурпурным поясом. Наставник не протянул руки в приветствии, не произнес ни слова. Он пристально смотрел на вошедшего подопечного, даже взглядом не предлагая присесть.

Нестор занял стул напротив Кира сам, без приглашения, решив, что в данном случае можно позволить себе некоторое нарушение условностей. Нестор был зол.

Он был зол потому, что Раджас затеял какую-то непонятную игру. Раджас всегда затевал игры, и большинство из этих игр Нестору были не понятны. Но теперь на поле предстоит выйти ему самому — Нестору, Нагу Второго дна. И этот Наг Второго дна жаждал объяснений.

Кир молчал, молчал и Нестор. Наконец, Наставник прервал молчание.

— Спрашивай, — предложил Кир.

И Нестор спросил. Он хотел получить ответы на уже возникшие вопросы, а также ему были необходимы предупреждения по поводу предстоящих перипетий. А вопросов было немало.

Во-первых, Нестора интересовало, что это за приключение пришлось пережить ему и Зоеньке. Приключение странное и смертельно опасное.

Во-вторых, Нестор хотел знать, каким образом появление в девятом классе нового ученика, Жени Гуляйкова, связано с запутанной «Инструкцией», полученной с «самого Дна».

В-третьих, нужно было выяснить, в какой мере и каким боком причастен к планам Раджаса некий мистер Герман из «Фонда инвестиционного развития».

В-четвертых, Кир недвусмысленно намекнул, что разлад с Ниной тоже имеет ко всему этому некоторое отношение, а теперь пусть ответит — какое именно.