Зоосити

Оглавление

Кроме того, возможно, Оди просто решил немного отдохнуть.

— Жалею ли я о чем-нибудь? Конечно, жалею, что был таким придурком, — говорит он в ответ на мой вопрос и продолжает: — А еще я жалею о том, что придурок Джеймс недостаточно ясно дал вам понять, что на эту тему я говорить не желаю!

Я не сдаюсь. Всем хочется узнать, что случилось с Оди, из уст самого Оди! Всех интересует его точка зрения на то, что случилось в «Синтезаторе». На то, что случилось с Лили…

Наконец, Оди сдается и рассеянно щиплет губу.

— Поймите меня правильно. Обстановка в «проклятые нулевые» была уже не та, что в «веселые девяностые». Нас больше волновали входы, а не выходы… — Он наклоняется вперед; похоже, он совсем не рисуется. — Поверьте, не проходит и дня, чтобы я не вспомнил о той запертой двери черного хода… Чего бы я ни отдал, чтобы та трагедия не случилась!

Напоминаю, в ноябре 2001 года в «Синтезатор» вломились вооруженные грабители. Они пришли через полчаса после закрытия. Тогда клуб еще пользовался популярностью, хотя публика была уже не такой модной, как за два года до этого.

Не сумев вскрыть сейф, грабители задержали управляющего Яна Куриана, компаньона Оди, и девушку-бармена Прешес Нкобо, которая помогала управляющему закрыть бар. Они попытались бежать через пожарный выход, но дверь в нарушение правил противопожарной безопасности оказалась заперта. Обоих хладнокровно расстреляли.

— Я долго не мог прийти в себя. Как они посмели вломиться в мой клуб? Как посмели убить людей? Я заболел. Не сумел справиться с собой. И ушел. Продал клуб, отказался от всего… — Оди смотрит на микшерный пульт; его лицо отражается в звуконепроницаемой перегородке. — Врачи поставили мне диагноз: «посттравматический синдром».

Практически за одну ночь Оди исчез с музыкальной сцены и удалился от общества. Он заперся в доме и повел изнурительную борьбу с депрессией. Ходили слухи о его тяжелой болезни; поговаривали о том, что у него рак или даже СПИД. Если вы посмотрите на его тогдашние фотографии с новой звездой Лили Нобомву, вы поймете, каким он был измученным, опустошенным.

— Лили была моим ангелом, ангелом-хранителем, — говорит Хьюрон.

Не секрет, что музыкальная сторона деятельности Оди начиная с середины девяностых шла на спад.

— Мой клуб слишком многим мозолил глаза… В те годы в Хиллброу стало страшно жить. Бандитские разборки, наркотики, расцвет гей-культуры, незащищенный секс… Царила всеобщая распущенность. Я утратил бдительность. А пострадала музыка.

Лили стала для Оди поворотной точкой. Целых два года он, по его собственному признанию, «торчал дома и жалел себя», но, наконец, возродился из пепла и усвоил новую философию — по его словам, «новую жизненную мантру».

— Я решил: никаких стимуляторов! Никаких наркотиков. Никакого алкоголя. Жить надо чисто. Только тогда получится музыка, которая трогает за живое, берет за душу. — Он закидывает руки за голову. — Людям хочется вечных ценностей… Публика задыхается от бездуховности!

Помощники Оди, которых он называет своими «охотниками за головами», открыли для него новую звезду. Оди сразу разглядел в Лили Нобомву, матери-одиночке, которая пела в церковном хоре в Александре, огромный творческий потенциал. Лили Нобомву дебютировала в феврале 2003 года синглом «Царство сердца». Ее сразу отметили, запомнили. Хотя песню нечасто крутили в эфире, так как она «не соответствовала формату» большинства радиостанций, диски с записью шли на ура. Иногда приходилось торговать напрямую — на улицах, с машин. Лили Нобомву пела госпел в то время, когда верхние строчки хит-парадов занимали песни квайто. И все же она нашла свою аудиторию! Оди пошел на риск и снова не прогадал.

Помня о трагической смерти Бренды Фасси от передозировки в 2004 году, Оди Хьюрон подчеркивал, что в жизни Лили нет места наркотикам и беспорядочным связям. Через месяц Лили выпустила платиновый диск.

Но через два года, 18 июня 2006 года, Лили, у которой вышли два альбома, неожиданно бросилась на машине в реку с моста. Ей было всего тридцать лет. Позже ходили слухи о том, что у нее была тяжелейшая депрессия.

— Что я могу вам сказать? — говорит Хьюрон в ответ на мой вопрос о Лили. — Ее трагическая гибель стала для меня шоком. Нет, я не утверждаю, будто я ничего не знал. Просто никто не подозревал, насколько все серьезно. Шоу-бизнес пожирает людей по-разному!

Впрочем, у девятнадцатилетней дочери Лили, Асонеле Нобомву, молодого модельера, которая сотрудничает с известным домом молодежной моды «Леди Б.», своя точка зрения на произошедшее.

— Он (то есть Хьюрон) слишком давил на нее, — заявила Асонеле в недавнем интервью «Санди таймс». — Ему очень хотелось, чтобы она стала следующей Брендой Фасси, а ей трудно было соответствовать…

Оди чернит не только осиротевшая дочь Лили Нобомву. Моро, в 2007 году перешедший в «Сони/BMG», не щадит человека, которого когда-то называл своим наставником:

— У него завышенные требования! Высасывает все силы, заставляет с утра до вечера сидеть в студии… Его можно назвать одержимым. Плохо, что Оди не выходит из своего поместья. Может, умирает? Я считаю, его пора разбудить. Пусть развеется, поживет нормальной жизнью.

Оди хмурится, услышав совет бывшего протеже:

— По-вашему, я сейчас умираю?

В самом деле, жизнь создателя бывших и будущих хитов бьет ключом. Болезнь, не дававшая ему творить, сейчас в стадии ремиссии, и у него большие планы насчет близнецов.

— Они станут известнее Майкла Джексона! — считает Оди.