Зоосити

Оглавление

Глаза постепенно привыкают к темноте. Пещера метров двадцати в диаметре. Она явно не природного происхождения — многое здесь сделано руками человека. На стенах динамики, из которых поют «и-Юси». Из воды наверх ведет лестница. Ступени очень крутые. К лестнице из воды подводит узкая бетонная площадка, похожая на пирс. Наверху, над лестницей, горит голая неоновая лампочка. Я чувствую запах сырого камня и гниения. Так пахнет вода из-под цветов, которую забыли вылить из вазы.

Ты украла мое сердце…

На верхней площадке лестницы стоит голый по пояс Оди Хьюрон. Он в одних шортах, над которыми нависает его круглый живот. Под мышкой у него кобура.

Близнецы, совершенно голые, скованы за руки наручниками. Они стоят, слегка пошатываясь. У них совершенно пустые глаза. Чуть в стороне я вижу старомодную деревянную мясницкую колоду. Рядом с ней возится Марабу; она расстилает на колоде одноразовую простыню. У ног Марабу большая клетка — в такой уместится собака среднего размера. Но в клетке не собака, а какое-то другое существо. Млекопитающее с бурым мехом… Рядом с непонятным зверем вижу трепещущий комочек перьев.

Любовь не с первого взгляда — с первого мига!
Я тебя не отпущу, я свой шанс не упущу!

Хьюрон кричит, обращаясь к Крокодилу в воде:

— Лучше пусть это будет не Кармен!

Он хохочет, а потом оборачивается к Марабу:

— Иди посмотри, что у него там.

— Марк контролирует ситуацию, — отвечает Марабу.

— Тогда где он, черт побери? И кто там? — Хьюрон тычет рукой в сторону воды.

Я замираю от ужаса: мне кажется, что он показывает на меня. Но он меня не видит. Он тычет пальцем в чудовище, которое сжимает в пасти Бенуа.

Марабу пожимает плечами:

— Кем бы он ни был, опасности он больше не представляет!

— Скорее, ты, ящерица-переросток! — орет Хьюрон. — Нам пора начинать!

Ты промчалась мимо в такси…

Ленивец испуганно попискивает мне в ухо.

— Все в порядке, приятель, они нас не видят. — Очень хочется надеяться, что нас и правда никто не заметил. Ленивец тихо всхлипывает от страха.

Я напрасно пытался привлечь твой взгляд…

Я осторожно бреду во мраке вдоль стены. Нахожу выступающий из кладки камень. На него можно опереться. Ленивец, весь дрожа, вскарабкивается на него.

— Начать надо с животных, — говорит Марабу. — Вдруг заявятся еще какие-нибудь незваные гости?

— А как же наш Энерджайзер? Разве он нам не нужен?

— Хватит и близнецов. Двойной эффект…

— Да, да, да, тут ты специалист, детка. Я сделаю все, что ты скажешь, — говорит Хьюрон. — Давай начнем веселиться!

— Начнем, — отвечает Марабу и открывает клетку. Она вытаскивает оттуда длинноухое существо с длинным рыльцем. Я догадываюсь, кто это. Трубкозуб Патрика Серфонтейна! Он еще жив. Марабу берет с колоды мачете.

Но ты смотрела мимо, не видела меня.
А теперь одна мысль о тебе помогает мне жить…

Промежутки между ударами крокодильего хвоста по воде все длиннее. Чудовище высовывает голову и яростно мотает ею из стороны в сторону, словно проверяя, жив его пленник или нет. Бенуа не шевелится. Его правая рука безвольно свисает к воде. Крокодил опускает голову в воду и уходит на глубину, утаскивая Бенуа с собой.

Детка, я захвачен-захвачен-захвачен любовью!
Детка, я захвачен-захвачен-захвачен любовью!

Я набираю в грудь побольше воздуха и ныряю. Мне нужно отыскать свою драгоценную потерю! Меня окружает тьма цвета черного чая. Вода искажает звуки. До меня доносится буханье басов и тонкий, пронзительный визг.

…захвачен-захвачен-захвачен…

Подавив страх, клаустрофобию и тошноту, я ныряю следом за тонкой нитью.

Внизу сильное течение. Ко мне в темноте подплывает что-то огромное. Я не вижу, но чувствую, как оно разевает пасть; заставляю себя забыть о страхе, который подталкивает меня к поверхности. Чудовище шлепает грязно-белым хвостом. Меня царапает чешуя. Хорошо, что не сломал ребра!

Нельзя отдаляться от него! Нельзя! Проплываю еще пару метров, а может, пару миль и ударяю запястьем о камень. Хватаюсь за него, ощупываю руками, как слепая ощупывает лицо прохожего. Нахожу выемку в каменной кладке. Засовываю туда руку и чувствую что-то мягкое, осклизлое. Что-то распадается от моего прикосновения… Ничего не могу с собой поделать. Из меня вырывается крик. Я кричу под водой, расходуя драгоценный воздух.

Приказываю себе сейчас же, немедленно взять себя в руки. Снова щупаю находку. Она мягкая и рыхлая, как мокрый хлеб, но под рыхлой оболочкой что-то твердое. Кость? Нет, гипс! Два пальца прибинтованы друг к другу… Из мрака выплывает лицо Роналдо — раздутое, неузнаваемое. Но сейчас я ко всему готова.

Плыву дальше, ныряю глубже, ищу Бенуа, боясь обнаружить здесь, во мраке, еще что-нибудь. Провожу рукой по каменной стенке, нащупываю еще одну нишу, в которую затиснуто человеческое тело. Ненадолго выныриваю, соображая, кто может находиться под водой и как его достать. Тело в рубашке; от нее, как крошечные рыбки, отделяются пузырьки воздуха. Я протягиваю руку и натыкаюсь на гладкую, словно пластмассовую, поверхность. Это Бенуа! У него на шее рубцы после ожогов…

Дергаю его, но рука застревает в расщелине. У меня заканчивается воздух. Перед глазами плывут черные пятна. Изо всех сил упираюсь ногами в каменную стенку и дергаю. Освобождаю его плечо. Оно как-то странно изогнуто. Похоже, вывих. А может, перелом? Дергаю еще сильнее, и Бенуа свободен. Но следом за ним из расщелины выплывает и тело Роналдо. В ужасе отпихиваю раздутый труп вышибалы ногой. Нога вязнет в его животе. Изо рта Роналдо выходят пузыри; голова болтается из стороны в сторону, руки раскинуты, как будто он собирается вознестись на небо. Остаточные газы выталкивают его тело на поверхность.