Дочь итальянца

Оглавление

— Отец никак не желал избавиться от этой коляски. Однажды даже заявил, что моя жена будет довольна ею. Я не смог сказать ему, что коляска годится лишь для свалки. Надежда увидеть внука грела ему душу. Но как-то он возвращался поздно ночью от приятелей слегка навеселе и упал в каменный карьер. Отец умер на следующий день. Мне было шестнадцать…

Маурицио раньше неохотно рассказывал ей о своих родителях. И теперь Арабелле хотелось найти правильные слова, чтобы побудить его говорить дальше. Но прежде чем ей это удалось, он спросил:

— Я никогда не расспрашивал тебя о родах… Постоянно думал об этом, но не отваживался…

— Роды были преждевременными, — сказала Арабелла, решив, что от него, отца несчастной малышки, не имеет права скрывать правду.

— Тебе, наверное, трудно говорить об этом. Ты, должно быть, сильно страдала, да?

— Все произошло очень быстро. Она родилась маленькой, недоношенной… Это после родов мне стало совсем плохо. Я так хотела увидеть тебя и не понимала, почему ты не приходишь…

— Но теперь ты знаешь, что произошло на самом деле, — сказал Маурицио, понурившись.

— Да, знаю, — вздохнула Арабелла. — Жаль, что так поздно.

— А тогда Карлотта заявилась ко мне в полицейский участок и сказала, что девочка родилась мертвой, ты винишь меня во всем случившемся и не хочешь больше видеть. Следовательно, мне надо раз и навсегда забыть о нашем «совместном будущем»…

— Моя мать сказала тебе, что наша девочка родилась мертвой? — Арабелла потрясенно уставилась на него.

— Да…

— Но нашу дочь поместили в кувез и она прожила еще несколько часов, — прошептала молодая женщина. — Я видела ее, крошечную, подключенную к аппаратам, всю в проводах. Это выглядело ужасно. Врачи и медсестры боролись за ее жизнь, но все оказалось бесполезно.

— Ты держала ее на руках?

— Да, но только когда малышка умерла. А до этого она должна была находиться в кувезе. Я поцеловала дочку и сказала, что мама и папа любят ее и всегда будут с нею… — Голос Арабеллы дрогнул, на глаза навернулись слезы.

— Ты все это помнишь?

— Да, тогда я еще находилась в здравом уме. Депрессия началась несколько часов спустя. Я звала тебя, а мать отвечала, что никому не известно, куда ты делся.

Маурицио в гневе сжал кулаки, но промолчал.

— Дочь умерла, ты меня бросил… — Арабелла говорила все это глухим, безжизненным голосом, заново переживая трагические события прошлого. — Неожиданно словно черное облако окутало меня. Я почувствовала себя обессиленной, задыхающейся, испуганной. Окружающий меня мир показался мне полным ужаса. Так продолжалось изо дня в день без надежды найти избавление, обрести покой…

Она провела рукой по глазам.

— Возможно, мое подавленное состояние спровоцировала смерть ребенка. Но если бы ты был рядом, этого скорее всего не случилось бы. Или же я поправилась бы быстрее.

— Все так и было бы, если бы твоя мать обманом не разлучила нас, — сказал Маурицио. — Она заставила нас страдать… и получила по заслугам.

Арабелла кивнула.

— Думаю, мать полагала, что с легкостью вернет меня. Но ситуация вышла из-под ее контроля, и ей пришлось лгать все больше и больше, чтобы обелить себя… Или, может, убедить, что поступила правильно.

Маурицио недоуменно взглянул на нее.

— Ты пытаешься оправдать ее?

— Вряд ли это возможно, — горько усмехнулась Арабелла. — Но я не думаю, что она изначально была плохой. Просто очень сильно любила меня и не желала ни с кем мной делиться. А ведь у каждого своя жизнь…

— Ты когда-нибудь говорила с ней об этом? — спросил Маурицио.

— Да, однажды попыталась. Мы ужасно поссорились, и в итоге я сказала, что это она повинна в смерти моего ребенка.

— И что твоя мать ответила?

— Ничего. Только побледнела как полотно. А месяц спустя у нее случился обширный инфаркт. Ей только-только исполнилось сорок, но врачи ничего не смогли сделать.

— Я не сожалею о ней, — с ожесточением произнес Маурицио. — Я никогда не прощу Карлотту!

— Знаю. Но мне жаль ее. Мать навредила не только нам, но и себе. Но пока и я не могу простить ее…

Арабелла замолчала, затем как-то робко и нерешительно посмотрела на Маурицио. Он перехватил ее взгляд и спросил:

— Что? Что еще?

— Я ждала, когда смогу сказать тебе это. Ждала удобного момента, — еле слышно произнесла Арабелла. — И сейчас, по-моему, он наступил…

Она замолчала, понимая, что обратного пути нет, но все же не решаясь продолжить.

Маурицио взял ее за руки.

— Доверься мне, Арабелла, — попросил он. — Независимо от того, что ты хочешь мне сказать, сейчас самое время, я чувствую это.

11

— Да, — сказала Арабелла, собираясь с духом. — Ты должен это знать, Маурицио. Но прежде ответь: возвращался ли ты когда-либо в Каренну?

— Нет, — сказал он, ни секунды не медля.

— Я тоже… до недавнего времени.

Арабелла остановилась снова и спросила себя, разумно ли поступает. Она уже пережила эту боль, но стоит ли обрушивать неожиданное признание на человека, которому и так плохо от только что услышанного?

— Продолжай, — подбодрил ее Маурицио, видя ее колебания.

— Я всегда думала, что не осталось даже могилы нашей крошки… Во всяком случае, мать сказала, что, обеспокоенная состоянием моего здоровья, поручила кому-то из посторонних заняться похоронами… И… и найти место ее погребения просто не представляется возможным… — Арабелла перевела дыхание и выпалила: — Но это не так!

— Что ты имеешь в виду? — спросил Маурицио.