И возьми мою боль

Оглавление

И к тому же друг его покойного отца. Старик внимательно рассматривал часы. Он любовался ими, как любуются затейливой игрушкой. Потом вздохнул и честно сказал:

— Леша, я не видел такой работы никогда в своей жизни. Это шедевр, Леша, и ты должен это знать. Сколько вы хотите за свои часы, дорогая? — спросил он у девушки.

— Сто, — сказала она и, заметив недоумение на лице старика, поправилась:

— Двести.

— Что двести? — спросил изумленный Наум..

— Двести долларов, — сказала девушка. Старик посмотрел на нее, потом на часы. Потом снова на нее.

— Леша, — сказал он, — ты должен дать этой девочке пять тысяч долларов.

— Сколько? — Сыроежкин чуть не упал со стула. — Леша, — повторил старик, — ты должен дать ей пяти; тысяч долларов. И две тысячи мне за экспертизу. Десять процентов. Эти часы стоят никак не меньше двадцати. Значит, ты все равно будешь в очень большом выигрыше.

— Но у меня нет таких денег.

— Леша, — в третий раз сказал старик, — мне восемьдесят лет. И я никогда, ты слышишь, никогда в своей жизни не держал ничего подобного в руках.

Я не хочу умереть и попасть в ад. Я верующий человек и не хочу попасть в ад. Я знаю, что такое ад Леша. А ты этого не знаешь, и не дай тебе бог когда-нибудь узнать. Моя жизнь не была очень легкой, и тебе это известно. А на том свете я хочу обрести покой. Это единственное, что я прошу у бога. Эта вещь стоит двадцать тысяч. Я прощу тебя дать девочке пять. По-моему, это по-божески. И по-человечески.

— Мне нужно будет поехать к друзьям и собрать такие деньги, — вздохнул Сыроежкин, — мне понадобится несколько часов.

— Хорошо, — кивнул старик, — мы подождем тебя у меня дома. Я не хочу, чтобы с ней что-нибудь случилось. — И, помолчав, добавил:

— И тебя не хочу подвергать лишнему искусу, Леша. Когда такой соблазн возникает перед человеком, им овладевает сатана. А ты ведь сын моего умершего друга. Ты меня понимаешь, Леша?

— Что вы хотите сказать? — встрепенулся Сыроежкин. — Ничего. Просто я хочу тебя предупредить. Я позвоню нескольким своим друзьям и объявлю, что вместе с девушкой буду ждать тебя. И если вдруг сатана овладеет твоим сердцем и ты решишь, что дешевле не платить, плюнув на старого друга вашей семьи и несчастную девушку, то у тебя ничего не получится, — торжественно сказал Наум.

— Вы с ума сошли? — испуганно замахал руками Сыроежкин.

— Нет, — печально сказал Наум, — просто я знаю, что бывает с людьми, когда на них вдруг сваливается целое состояние. Будь осторожен, Леша, может, сам дьявол решил испытать тебя. «Совсем из ума выжил старик», — с досадой подумал Сыроежкин. Ему было тем более стыдно, что у него действительно мелькнула мысль убрать старика и девушку при помощи знакомых ребят и забрать часы себе. Но старик словно прочитал его мысли.

— Идем со мной, — сказал Наум, обращаясь к девушке, — ты должна рассказать мне свою историю. Я думаю, она будет очень интересной и поучительной. Идем со мной, и ничего не бойся. Ты будешь у меня дома.

Глава 11

Утром следующего дня, едва министр внутренних дел приехал к себе на работу, как ему позвонили. Это был так называемый «первый правительственный аппарат», по которому мог звонить очень ограниченный контингент людей. И министр немедленно взял трубку, не ожидая услышать ничего хорошего.

— Доброе утро, — сказал ему секретарь Совета безопасности. Узнав его голос, министр поморщился. Он не любил этого приспособленца, умело устраивающегося при всех режимах и властях. Секретарь Совета безопасности не был карьеристом или бесстыдным циником. Он был просто серой, бесцветной фигурой, которая устраивала всех окружающих. И которого никто не рассматривал всерьез. Простой чиновник для поручений, которого назначили на очень ответственный пост за неимением лучшего.

— Добрый день, — буркнул министр, ожидая, что ему скажет его собеседник.

— Вы наверняка знаете о случившемся под Москвой два дня назад нападении на дачу одного чеченца? — спросил секретарь.

— Знаю, — мрачно сказал министр, — ну и что?

— Об этом сегодня написали все газеты Москвы, — продолжал ровным голосом секретарь Совета безопасности, — судя по описаниям, там произошло настоящее сражение с применением тяжелого вооружения. Вы понимаете, как все это серьезно?

— Мы уже ведем расследование, — ответил министр. Еще не хватает, чтобы этот никчемный тип влезал в его дела. — Вместе с нами работают сотрудники прокуратуры и ФСБ.

— Я понимаю, — торопливо сказал секретарь, — но поймите и нас. Мы только что подписали широкомасштабный мирный договор с Чечней. Закончили войну.

И вдруг в Москве среди бела дня убивают сразу десять чеченцев. Как это понимать? Но которые журналисты прямо пишут, что это начало новой войны против чеченцев.

— Глупости они пишут, — не сдержался министр. — Никакой новой войны нет. Просто на дачу одного чеченца, к тому не самого законопослушного, напала банда. Вот и все. Такое, только в меньших масштабах, случается каждый день. При чем тут чеченцы или не чеченцы? Это обычные бандитские разборки.

— Но ведь убивали чеченцев, — продолжал настаивать секретарь.

— Там много кого убивали, — ответил министр. — По моим данным, на даче найдено восемь трупов. Из них трое русских один лезгин, двое абхазов и только двое чеченцев. При чем убийство чеченцев? Русских там погибло больше, кстати, среди них две женщины. — Вот-вот, — оживился секретарь, — насчет женщины я вам и звоню.

Министр с шумом выдохнул, так, чтобы его услышал собеседник. Он сразу понял, зачем ему звонят.