Выбери любимый жанр

Оценить:

Врозь или вместе?

Оглавление

— Я нуждаюсь в вашей помощи, Кэтрин, — заговорщически тихим голосом сообщил он.

Кэтрин изумленно округлила глаза.

— Я тебя слушаю.

— Наверное, папа говорил вам, что я мечтаю стать математиком?

Кэтрин кивнула.

— Видите ли, я передумал.

— С чем это связано? — поинтересовалась она.

— Мне безумно нравится играть на гитаре. Я научился этому еще дома, в Лос-Анджелесе, два года назад. Мне хотелось бы заняться музыкой серьезно, посвятить себя ей, понимаете?

Круглые темные глаза Робина возбужденно горели. Кэтрин смотрела на него и с умилением думала, что он еще слишком молод и неопытен.

— Только не думайте, что моя затея — явление преходящее! — продолжил он. — Недавно я познакомился с ребятами, у которых свой музыкальный ансамбль. Они предлагают мне играть с ними.

Кэтрин задумчиво кивнула.

— Я с уважением отношусь к твоим устремлениям, Робин, и нахожу твои мысли весьма интересными. — Она выдержала паузу. — Но ты должен знать, что в Нью-Йорке — сотни молодых людей, играющих на гитаре.

— Я знаю об этом. Только в моем случае все более серьезно, чем бренчанье в подворотне, поверьте мне! Все ребята, о которых я упомянул, занимаются музыкой профессионально. И от меня ждут основательного подхода к делу. Если я соглашусь играть с ними, то обращусь к одному известному гитаристу. Он преподает в консерватории, а также дает частные уроки.

Кэтрин закусила губу.

— Ты уверен, что он согласится с тобой заниматься?

Робин добродушно рассмеялся.

— Думаете, я легкомысленный и глупый? Я уже созванивался с этим человеком и даже встречался с ним.

— О чем же ты хочешь попросить меня? — спросила Кэтрин. — Я ни на чем не умею играть, разве что на чьих-нибудь нервах.

Робин ослепительно улыбнулся.

— Поговорите, пожалуйста, с моим папой. Расскажите ему о нашей беседе.

Кэтрин покачала головой.

— Что ты! Я не имею ни малейшего влияния на твоего папу. И потом, почему бы тебе ни признаться ему во всем самому?

— Он слишком старомоден. Меня и слушать не станет. А еще, чего доброго, поднимет переполох. Кинется звонить родственникам, те начнут убеждать меня в том, что я заблуждаюсь… Ничего хорошего из этого не выйдет.

— Может, тебе самому связаться с кем-нибудь из близких, с человеком, который знает и тебя, и твоего папу? Посоветоваться с ним?

Робин махнул рукой.

— Нет-нет! Этого делать не стоит. Вся родня смотрит на меня, как на маленького ребенка. Я обращаюсь к вам именно поэтому. — Он говорил очень эмоционально и оживленно жестикулировал. — Если с папой поговорит посторонний человек, он не станет сразу воспринимать все в штыки и поднимать шум. Сначала все обдумает.

Сердце Кэтрин больно сжалось.

Посторонний человек!.. — подумала она с тоской. Вообще-то, этот мальчик прав. Я для Бернарда — посторонняя…

— Я знаю, что у меня получится добиться успеха! — с чувством произнес Робин, и Кэтрин едва удержалась, чтобы не улыбнуться его юношеской горячности. — Я должен по крайней мере попробовать!

Она напряженно молчала.

— Я очень вас прошу! — с мольбой в голосе произнес он.

Устоять перед его настойчивостью и очарованием было поистине невозможно. А еще — не признать, что он действительно серьезно все продумал.

— Я ничего не буду обещать тебе, — сказала Кэтрин. — Сомневаюсь, что твой папа прислушается к моему мнению…

— Пообещайте лишь одно, — протараторил Робин, чувствуя, что почти добился, чего хотел. — Что расскажете ему об этом нашем разговоре, ладно?

— Ладно, Робин, — неохотно ответила Кэтрин. — Обещаю.

9

Кэтрин задумчиво расчесывала волосы у зеркала. Они красиво блестели в свете холодного зимнего солнца, струившегося сквозь окно.

Бернард посмотрел на ее отражение.

— О чем-то размышляешь?

Естественно! Безрадостные мысли роились в ее голове, как овны над лошадиным крупом в жаркий летний день.

Завтра ей предстояло проститься с Бернардом. Он возвращался в Лос-Анджелес. Кэтрин давно поняла, что все хорошее когда-то заканчивается, а удержать счастье навеки никогда не получается.

— Ты мне не ответила, — напомнил Бернард.

Кэтрин очнулась и повернула к нему голову.

— Я думаю о своем.

— О завтрашнем дне?

— Нет! — отрезала она. — О чудном костюмчике с оборкой, в котором мне предстоит сегодня фотографироваться!

Бернард усмехнулся.

— Все было замечательно, Кэтрин, — начал было он, но замолчал, когда она резко вскинула голову.

— Бернард, только давай не будем оставшееся у нас время тратить на разговоры о том, что было и прошло. На то, чего уже никогда не вернешь.

Бернард надел на себя рубашку.

Если она намерилась перехитрить меня и решила действовать методом от противного, то скоро убедится, что все равно ничего не добьется, — подумал он.

— Хорошо, будь по-твоему.

Ему и в голову не могло прийти, что мысли Кэтрин заняты не только их предстоящим расставанием, но и просьбой Робина, которую она так до сих пор и не выполнила.

— Бернард, не знаю, как заговорить с тобой об этом…

Ну, вот! Начинается! — с легким раздражением подумал Бернард.

— В чем дело? — спросил он и очень многозначительно взглянул ей прямо в глаза.

Полагает, что сейчас я брошусь ему на шею и скажу, что до безумия его люблю! — подумала Кэтрин. Что без него не смогу жить. Что в тот момент, когда его самолет оторвется завтра от земли, мое сердце разлетится от страдания на куски.

Вообще-то она чувствовала, что нечто подобное ей предстоит пережить. Но сейчас ее занимало совсем не это.