Во власти весны

Оглавление

Ужин прошел как по маслу. Миссис Макрейн рассказывала о школьных успехах Вив, о ее достижениях в колледже, потом в бизнесе. Мать Стефана показывала старые фотографии маленького сына, которые принесла с собой. Вив и миссис Макрейн умиленно смеялись, разглядывая малютку Стефана и вгоняя его тем самым в краску.

Мистер Макрейн начал интересоваться спортивными предпочтениями будущего зятя. Стефан и отец Вив принялись горячо спорить о превосходствах Янкис и неудачах Мэтс.

– Это все из-за нового игрока! Он биту никогда не держал в своих слабеньких ручонках! – яростно говорил мистер Макрейн.

– Кстати, он раньше играл за канадцев и, можно сказать, неплохо! – Стефан вступился за нового игрока Янкис.

– Обязательно нужно украсить все орхидеями! – послышалось с другой стороны стола.

– О, я просто обожаю орхидеи! – подхватила миссис Макрейн, разглядывая очередное фото.

Вив заливало чувство полной гармонии. Она наслаждалась тем, что за этим большим столом собрались любимые ею люди, ее большая теперь семья, и ведут мирную беседу.

Разговор прервал звонок телефона.

– Стефан, мне нетрудно ответить! – Миссис Кенлер встала и подошла к телефону. – Надеюсь, у сына нет от меня секретов! – Она нажала на громкоговоритель.

– Добрый вечер! А… Вив Макрейн я могу услышать? – раздался в телефонной трубке нетрезвый голос Анны.

– Конечно. Милочка, это тебя! – Миссис Кенлер учтиво позвала невестку.

Вив было неудобно выключать громкую связь, так как все внимание было обращено на нее, и она молила бога, чтобы подруги вели себя достойно.

– «Милочка», – раздался смех пьяных Дженни и Анны из микрофона.

– Девочки, я говорю по громкой связи! – прошептала Вив.

– Подруге посвящается! – И девушки загорланили песню, которая разнеслась по всем апартаментам Стефана: – «Старые девы! Старые девы! Вы никому не нужны!».

Потом послышался дикий смех. Вив поспешно положила трубку и с упреком посмотрела на Стефана, который неудержимо хохотал.

17. Крепкие узы и тонкие нити

Церемония была назначена в храме Святого Патрика, одном из крупнейших соборов в Соединенных Штатах. Он поражал своим величием и готической грациозностью. В белых мраморных стенах прорезались огромные окна с многоцветными витражами. Острые пики башен стремились в небо, желая вознестись над окружающими домами.

К входу святой обители подъезжали такси. Люди выносили коробки, охапки цветов и, торопясь, заносили в храм. Мать Стефана Кенлера уверенно командовала дизайнерами, которые пытались убедить ее, что слишком большое количество цветов – это безвкусица. Но миссис Кенлер настаивала на своей точке зрения. У алтаря был поставлен огромный букет из кремовых орхидей, повсюду красовались высокие вазы из китайского белого фарфора с цветочными композициями. Вдоль скамеек натянули белые и золотистые ленты с вплетенными веточками благоухающих цветков японской сакуры.

Католический храм в этот день напоминал ботанический сад, и, пожалуй, только одной миссис Кенлер это было по душе. Она порхала между лавочек и поправляла каждый цветок, проверяя, источает ли он аромат.

Отец Луис, который должен был вести церемонию, с удивлением смотрел на любительницу флоры и просто разводил руками, так как спорить с ней было невозможно.

Миссис Кенлер поправила кремовую шляпку со свисающей сеточкой, сняла белую перчатку и отряхнула золотистую блузу и длинную юбку от пыльцы растений. Потом отломила, как ей показалось, неопрятно торчащую веточку сакуры и, перекрестившись перед изображением Девы Марии, вышла из церкви.

На улице стояла красивая карета с двумя белыми лошадьми с атласными ленточками в гривах. Миссис Кенлер показала кучеру на время и дала два бокала и шампанское для молодоженов. Осмотрела досконально лошадей, поправила ленты и села в карету, чтобы наконец отдохнуть от тяжких трудов.

– Анна, шикарно выглядишь! – восхитилась Дженни.

– Заходи, мне нужно еще выпить шампанского!

Анна в подавленном состоянии взяла бокал с шипучим напитком и опустошила его в пару мгновений. Бросив туфли на пол, она, поправив наряд подружки невесты, села на край кресла.

– Дорогая, ты в порядке? – Дженни нервно покручивала браслет на запястье.

– Я чувствую себя эгоисткой! Лучшая подруга выходит замуж, а я даже не могу искренне порадоваться! Нарисовать на лице улыбку? Лицемерить, что я безумно счастлива? Ты знаешь, это не по мне… – Анна встряхнула золотистыми локонами, уложенными лучшим стилистом ее салона.

– Ну что ты видишь в этом плохого? Посмотри на это с другой стороны! Разве дружба заключается только в походах по магазинам или посиделках в барах за стаканчиками мартини? – Дженни взглянула в аккуратно подчеркнутые черной подводкой глаза Анны, наполненные слезами.

– О! Не говори об этом, прошу! Ты делаешь мне больно! – Анна достала влажную салфетку из плоской золотой сумочки и провела под глазами.

– Вив будет счастлива! Поверь, ничего не изменится. Сколько времени она проводила со Стефаном, столько она будет уделять ему и после свадьбы. Мы вместе со школы. Она не забудет о нас! Это точно! И запомни, сестринская любовь никогда не проходит, сколько бы времени ни прошло и какое бы расстояние ни разделяло друзей. – Дженни взяла руку Анны.

– Мой отец так же говорил, но после свадьбы его как будто подменили. Он просто перестал замечать своих детей, забыл напрочь про наши дни рождения… Я боюсь… Боюсь потерять Вив. – Анна взяла еще бокал шампанского.

– Мне кажется, что тебе достаточно! – Дженни выхватила бокал и поставила его на стеклянный столик. – Вив ценит наши отношения! Поверь! Теперь собирайся, я не хочу опоздать. Нам ведь нужно помочь Вив с платьем и настроить ее перед церемонией.