Дар страха: Как распознавать опасность и правильно

Оглавление

Я могу сказать по своему опыту, что для этого нужно немного.

У теории Ресслера о детстве самых страшных убийц Америки есть неожиданный сторонник — психиатр и защитница прав детей Элис Миллер. В своих эмоциональных книгах, включая «Драму одаренного ребенка» (The Drama of the Gifted Child) и «Неиспользованный ключ» (The Untouched Key) она показывает, что если у ребенка в самые важные периоды жизни имеется эффективный контакт с людьми, если его достоинство и жизненные ценности и опыт признаются, то это может полностью изменить его.

Я убедился, что доброта учителя, тренера, офицера полиции, соседа, родителя друга никогда не пропадает втуне. В такие мгновения ребенок и взрослый редко осознают важность происходящего. Ребенок просто видит в глазах взрослого, что он кому-то нужен, и для этого не требуется никаких церемоний. Это может никак не отражаться внешне, но ребенок начинает по-новому оценивать себя. Теперь он не просто человек, заслуживающий пренебрежения и жестокости, не только человек, который является обузой для ужасных взрослых, с которыми ему приходится жить, не только ребенок, у которого не получается решить проблемы своей семьи, который не может спасти их от боли, зависимости, бедности и несчастий. Нет, этот ребенок может быть кем-нибудь еще, и взрослый сумел увидеть и оценить его достоинство и уникальность.

Уникальность ребенка может выражаться в его художественных талантах, спортивных способностях, юморе, храбрости, терпении, любопытстве, отличной учебе в школе, творческих способностях, изобретательности, ответственности, энергичности и во многом другом, что есть во всех детях.

У меня в пятом классе был учитель, мистер Конвей, который боролся с моими монстрами. Он проявлял доброту и видел во мне какие-то таланты как раз в тот период, когда мою семью пожирало насилие. Он показал мне другие пути для самовосприятия, отличные от тех, которые ребенок логически выстраивает, если взрослые в семье относятся к нему жестоко («Если ко мне так относятся, значит, я заслуживаю такого отношения»).

Иногда ребенку нужно провести всего лишь несколько часов с человеком, чья доброта восстановит его прежнее «Я» — «Я», которое любили, ценили и поддерживали. Печально, что у детей, о которых не заботились даже во младенчестве, нет ничего, никаких воспоминаний о доброте и признании, которые они могли бы считать частью своей жизни (все это демонстрирует большую ценность обучения).

Когда опекун ребенка хвалит его, но при этом относится к нему жестоко, то никто не сможет сказать, что окажет большее влияние на формирование личности. Нездоровые отношения в семье разрушают личность во многих аспектах, но самое печальное — разрушение веры в то, что жизнь имеет цель и ценность. Не имея такой веры, трудно добиться успеха, трудно идти на риск. И даже глупо идти на риск, «зная», как «знают» такие люди, что они не способны оказаться на высоте положения.

Эту динамику хорошо демонстрирует метод, с помощью которого дрессируют цирковых слонов. Когда они еще молоды, их приковывают тяжелой цепью к столбу, вкопанному глубоко в землю. Они тянут и дергают цепь, пытаясь высвободиться. Но цепь слишком толстая, а столб вкопан слишком глубоко. Однажды они сдаются, поняв, что не смогут вырваться, и с этого дня их «приковывают» лишь тонкой веревкой. Когда огромное и сильное животное, способное разнести весь цирк-шапито, ощущает даже самое слабое сопротивление, оно прекращает все попытки вырваться. Оно верит, что не сможет, поэтому и не может.

«Из тебя вряд ли что-нибудь получится», «Ты не умеешь петь», «Ты недостаточно умен», «Без денег ты — ничто», «Кому ты нужен?», «Ты — неудачник», «Тебе следует выбирать более реалистичные цели», «Ты виноват в том, что наш брак распался», «Без вас, ребята, у меня был бы шанс», «Ты ничего не стоишь» — эти песни прямо сейчас поют по всей Америке, закапывают столбы, закрепляют тяжелые цепи, и дети достигают точки, когда больше не верят, что могут освободиться. И с этого момента они действительно не могут освободиться.

До тех пор пока что-нибудь не заставит их изменить свои взгляды, пока они не осознают, что связаны лишь тонкой нитью и что цепь — это иллюзия, что их обманули, и, наконец, что тот, кто их обманул, ошибался на их счет и что они сами ошибались — пока все это не произойдет, эти дети, став взрослыми, скорее всего, не продемонстрируют обществу свои положительные качества.

Конечно, здесь задействованы многие факторы, а не только родительское воспитание. Некоторые из этих факторов так малы, что их нельзя увидеть, и так важны, что их нельзя не учитывать, — это человеческие гены. Один из них называется D4DR и может стимулировать поведение, направленное на «поиск острых ощущений», которым отличаются многие преступники. Наряду с влиянием среды и воспитанием вытянутый ген D4DR наверняка будет обнаружен в ком-нибудь, кто вырос и стал убийцей или грабителем банков (или просто сорвиголовой). Ирвинг Готтсмен, который изучает влияние генетики на поведение, сказал: «При другом сценарии и в другой среде этот же человек мог бы стать героем в Боснии».

В будущем генетика будет играть более значительную роль в прогнозировании поведения. Вероятно, мы сможем с помощью генетических методов определять черты характера так же точно, как физические характеристики, рост и вес. Хотя это звучит достаточно противоречиво, но когда-нибудь родители смогут использовать дородовые исследования, чтобы определять детей с генами, влияющими на формирование нежелательных черт характера, включая агрессивность и жестокость. Ну а пока мы должны будем для снижения агрессивности прибегать к более простой, не такой высокотехнологичной стратегии: относиться к детям с любовью и по-человечески.