Оценить:
|
Плач
- Предыдущая
- 179/208
- Следующая
179
Утром адмирал поднялся по реке от Гринвича до Тауэра в сопровождении своих галер. Накануне вечером я взял с собой Николаса, чтобы навестить Барака и Тамасин, и мы мирно провели вечер, играя в карты. Я не сказал им, что случилось с Изабель – Тамасин в ее состоянии лучше было не слышать этого, – а потом пошел домой и заснул поздно, поскольку мне мешали залпы из Тауэра в честь адмирала. Даже на Чансери-лейн от шума дребезжали окна. Из Тауэра адмирал д’Аннебо вместе с Уильямом Парром, графом Эссекским, братом королевы, в сопровождении прочих высоких лиц королевства должен будет проехать через город до церкви Святого Михаила.
Мартин помог мне нарядиться в мои лучшие одежды. Я надел золотую цепь, которую вечером велел ему начистить. Ни он, ни я не промолвили ни слова. Потом я отправился к церкви и, выйдя из дома, увидел Тимоти, с безутешным видом выглядывавшего из приоткрытой двери в конюшне. Мне следовало поговорить с ним о доносе Броккета, но пока что лорд Парр взял с меня клятву хранить это в тайне, и я только сурово взглянул на мальчика. Пожалуй, слишком сурово, но я все еще был сильно расстроен его поступком и событиями последних дней.
Королевские представители выстроили нас, бесцеремонно, как детям, говоря мэру и олдерменам, куда им встать. Солнце припекало, нагревая головы под шляпами и сержантскими шапочками. Золотые цепи на шеях сверкали. На легком ветерке развевались вымпелы и английские флаги рядом с французскими королевскими лилиями, а в окнах верхних этажей вывесили яркие полотнища. Мне вспомнилось, как всего год назад я видел манекены с королевскими лилиями, использовавшиеся как мишени для обучения рекрутов – тогда сотни людей отправлялись из Лондона отразить угрозу вторжения.
Рядом со мной с важным видом стоял сержант Блоуэр из Иннер-Темпл. У него была аккуратно подстриженная бородка, и он втянул свое жирное пузо и выпятил грудь. Ему было за пятьдесят. Я немного знал его, и, на мой вкус, он был слишком поглощен собой. Говорили, что Ризли подумывает назначить его судьей.
– Прекрасный день для встречи адмирала, – сказал он. – Не помню такого торжества со времен коронации Анны Болейн.
Я приподнял брови, вспомнив, чем кончился тот шумно отпразднованный брак.
– Вы завтра будете на встрече принца Эдуарда с адмиралом? – спросил Блоуэр. – А на празднествах в Хэмптон-Корте?
– Да, буду представлять Линкольнс-Инн, – подтвердил я.
– Я тоже буду, – с гордостью сказал мой коллега. – У вас давно эта цепь? Судя по запаху уксуса, ее только что начистили.
– Я надеваю ее только в исключительных случаях.
– В самом деле? Она кажется немного поцарапанной. – С гордостью посмотрев на широкие сияющие звенья своей цепи, сержант наклонился ко мне и тихо проговорил: – Вы не успели побриться, брат? Нам всем было велено. Жаль, что у вас темные волосы – щетина заметна.
– Да, брат Блоуэр, я был очень занят.
– В каникулы?
– У меня было несколько запутанных дел.
– А! – Мой собеседник кивнул и процитировал старую адвокатскую поговорку: – Запутанные дела порождают плохой суд.
– Воистину так.
Блоуэр искоса поглядел на меня, и я заподозрил, что новость о моем вызове на Тайный совет уже просочилась в другие инны. Слуги из Уайтхолла, Сити и судебных иннов часто болтают друг с другом.
С Чипсайда донеслись торжественные крики. Людям было велено выкрикивать приветствия при появлении д’Аннебо. Блоуэр еще глубже втянул живот.
– Вон он, – пылко проговорил он и громко закричал: – Ура!
Глава 39
После церемонии я пошел домой. Я страшно устал, к тому же на следующий день мне предстояла другая церемония, а после нее – еще одна. При всем своем неумелом командовании в Солентском сражении адмирал Клод д’Аннебо выглядел внушительно, подъезжая вместе с графом Эссекским к церкви Святого Михаила: большой красивый пятидесятилетний мужчина на великолепном боевом коне. Я был рад видеть, что брат королевы играет такую видную роль – еще один знак, что положение Парров прочно.
После приветственного обращения мэр выставил адмиралу большие серебряные фляги пряного вина, а также марципаны и вафли, чтобы освежиться после поездки. От долгого стояния у меня ломило спину, и я при первой же возможности ускользнул, желая только провести остаток дня в тихом одиночестве. Я пошел домой. При входе услышал, как на кухне Джозефина весело болтает с Агнессой о свадьбе, назначенной на январь. Бедная Агнесса, подумал я, она ничего не знает о том, что сделал ее муж. Скоро она вместе с ним покинет мой дом.
Из столовой вышел Мартин с письмом в руке – его манеры были, как всегда, почтительны.
– Пришло, пока вас не было, сэр.
– Спасибо.
Я узнал почерк Хью Кёртиса.
Броккет тихо проговорил:
– Сэр, нет ли каких-либо новостей относительно… того дела? Относительно вашего желания, чтобы я пошел в тот дом?
Несмотря на то что его лицо оставалось бесстрастным, я увидел признаки напряжения в его губах и глазах и холодно ответил:
– Нет, Мартин. Я сообщу вам, как только получу указания.
– Это случится скоро?..
– Надеюсь. Не знаю. Я скажу вам, как только узнаю, – повторил я и добавил: – Вы сами все это устроили.
* * *
У себя в комнате я прочел письмо от Хью. Очевидно, император Карл решил урезать независимость фландрских городов. «Здесь и в других местах Фландрии арестовали многих реформаторов, и, похоже, грядут заключения в тюрьму и сожжения. Некоторые англичане и другие иностранцы переехали в Германию».
- Предыдущая
- 179/208
- Следующая