Плач

Оглавление

– У меня сейчас много дел, – не очень любезно ответил я.

– Что ж, инн с благодарностью отмечает ваше представительство в пятницу. А в следующем месяце могут быть новые публичные мероприятия, где вы сможете представлять нас снова.

– Вот оно как… – медленно проговорил я в страхе.

– Да нет, не экзекуции – празднования, – постно улыбнулся казначей. – Это пока конфиденциально. Но будет чудесно это увидеть. – Он кивнул, коротко поклонился и ушел.

Я посмотрел ему вслед. В следующем месяце. Даже завтрашний день теперь казался очень-очень далеким. Я прогнал казначея из своих мыслей.

Медленно, размышляя, я пересек двор. Из всего сказанного лордом Парром я вчера выделил три путеводных нити в большом запутанном клубке. Зачем человек с поврежденным ухом пытался проникнуть в бедную лачугу Грининга до того, как книга королевы была украдена? Как кому-то удалось залезть в сундук, не оставив никаких следов, когда единственный ключ был у королевы на шее? Мог ли замочный мастер сделать второй ключ? А еще – кто такой этот Джурони Бертано, который так напугал подмастерье Элиаса? Имя звучало как испанское или итальянское, и я задумался, не будет ли слишком рискованным спросить о нем Гая.

Я чуть не споткнулся о вывороченный из мостовой булыжник и сердито пнул его. Я спрашивал себя, правильно ли сделал, дав вовлечь себя в дело, которое запросто может оказаться смертельным. В голове один за другим проносились образы – рыдающий паж, рассказывающий о человеке с разрубленным ухом, который пытался завербовать его в шпионы, дурочка Джейн, дергающая за поводок свою утку, суровое лицо Мэри Тюдор… Я понимал, что если «Стенание» будет опубликовано, я окажусь в страшной опасности, так же как и королева с лордом Парром. И так же, как и те, кто работает со мной, помощники вроде Николаса Овертона. Я видел, как он стоял на другом краю часовни с прочими клерками, на голову возвышаясь над большинством из них. Николас выглядел немного помятым, как это часто случалось по воскресеньям.

Лучше всего защитить своих работников я мог, лишь сделав так, чтобы они знали как можно меньше правды. Ради этого по пути в церковь этим утром я сделал крюк и зашел к Джеку и Тамасин. Но приказ лорда Парра было не отменить.

Когда я пришел к ним, Джейн Маррис впустила меня и пошла будить Барака и его жену, которые еще спали. Мне было неловко сидеть в гостиной, слушая, как они копошатся наверху, одеваясь и раздраженно ворча. Джейн принесла вниз Джорджа. Он, хныча, посмотрел на меня печальными заплаканными глазами. Женщина отнесла его на кухню, и я услышал, как она начала там готовить завтрак.

Наконец Джек и Тамасин спустились. Я встал.

– Прошу прощения, что побеспокоил вас в такую рань.

Миссис Барак улыбнулась:

– Нам уже пора было вставать. Вы позавтракаете с нами?

– Спасибо, я уже позавтракал. Как ты себя чувствуешь, Тамасин?

– Тошнота как будто прошла, слава богу.

– Хорошо. Я ненадолго, мне нужно в Линкольнс-Инн, в церковь.

– Мы в этом отношении не утруждаем себя больше необходимого, – сказал Барак.

Я знал, что у них обоих в жизни хватало религии.

– А я вот если слишком долго не буду появляться в церкви, это будет замечено, – сказал я. – Кроме того, я обещал навестить Билкнапа.

– После всего того, что он вам сделал, нужно оставить его гнить, – сказал мой помощник. – Вы слишком мягкотелы.

Тамасин согласно кивнула:

– Это худший из людей.

– Ну, а мне, признаюсь, любопытно, что он хочет сказать мне.

– Любопытство сгубило кошку, сэр, – заметила Тамасин.

Я печально улыбнулся:

– У кошки девять жизней, и, похоже, я использовал еще не все. Джек, можно тебя на пару слов? Это касается… работы.

Бараки обменялись понимающими взглядами. Возможно, они, как и Роуленд, заметили на моем лице утомление.

– Мне нужно присмотреть за Джорджем, – сказала Тамасин. – У него режутся зубки. Ему надо дать пососать куриную косточку.

Когда она вышла, помощник бросил на меня проницательный взгляд.

– Молодой Николас был вчера очень подавлен. Он не рассказывал, где вы были, сказал, что вы не велели говорить. У меня такое впечатление, что вы его отчитали. Такое ему порой не помешает.

– Извини, что взвалил на тебя так много дел, – вздохнул я.

– Я разберусь с ними за несколько дней. Николас у меня поработает. Как я сказал, он держится скромно. Совсем на него не похоже. – Барак приподнял бровь; он догадывался, что что-то грядет.

Я набрал в грудь воздуха.

– Джек, боюсь, что я вляпался в одно… деликатное дело. Меня привлек лорд Парр, лорд-камергер королевы.

Мой собеседник нахмурился, а потом заговорил, сердито и в замешательстве:

– И что вас вечно тянет туда? При всех этих слухах о королеве в последние месяцы вам бы, уж наверное, лучше оставаться в стороне!

– Уже поздно. Дело касается украденного драгоценного камня.

Итак, ложь была произнесена.

Барак помолчал, а затем тихо проговорил:

– Вам нужна моя помощь? В свое время да, но сейчас… – Он посмотрел на дверь.

Да, подумал я. Тамасин, Джордж и второй, ожидаемый ребенок. Я прикусил губу.

– Там есть один небольшой аспект, в котором ты мог бы оказать помощь. Это не я предложил, мысль пришла лорду Парру. Извини.

– Я все еще пользуюсь репутацией в определенных кругах? – Голос Джека звучал удивленно, но в нем слышалось и удовлетворение.

– Похоже на то. В Уайтхолле есть сундук, из которого украли драгоценный перстень. К нему есть единственный ключ, который владелец постоянно носил на шее, и на замке никаких следов взлома.